На одном дыхании!

Варя выдвинулась вперед, открыла было рот, но Глафира вдруг продолжила все той же безразличной скороговоркой:

– Вы Варя, я вас помню. Вы работали с Разлоговым, да? Я видела вас в офисе. Вы теперь работаете с Марком? Ну проходите, проходите! На улице сегодня холодно.

– Глафира Сергеевна, – начала Варя с нижней ступеньки мраморной пологой лестницы, ведущей на балюстраду, – мы с Марком Анатольевичем…

Глафира вдруг исчезла за высокой дверью, как и не было ее. Волошин и Варя переглянулись.

– Что это с ней?

Волошин пожал плечами, взбежал на крыльцо и придержал перед Варей тяжелую створку. Варя вошла и огляделась.

Огромный зал в духе готических романов простирался перед ней. Посередине зала в каменном очаге с железным колпаком пылали дрова, а перед очагом стоял огромный ковровый диван, на который была брошена какая-то замысловатая шкура. Рассеянный свет потихоньку лился из окон, отражался в полированной крышке рояля и мраморной плитке, уложенной вокруг очага. На уровне второго этажа шла галерея, и за каменными колоннами, поддерживающими перила широкой лестницы, угадывались еще какие-то помещения, огромные и бесконечные, как в фантастическом фильме. Кованая железная люстра со множеством лампочек, похожих на свечи, низко нависала над дубовым столом. Варя вдруг подумала – может, там и впрямь свечи?..

– Проходите, – издалека пригласила Глафира. – Можете не разуваться!

Да что они, сговорились, что ли?! Как это так, не разуваться?! И Варя моментально скинул ботинки – по всем правилам хорошего тона, принятым на улице Тухачевского. Повесить куртку было некуда, и Варя скомкала ее и сунула на какой-то обитый кожей сундук, стоявший у дверей.

– Здрасти, – громко сказал высокий лохматый парень, появившийся из-за угла.

– Здравствуйте! – тоже громко отозвалась Варя и оглянулась на Волошина.

Тот смотрел вопросительно и ничего не говорил. Ну это уже невежливо!..

– Меня зовут Варя, я работаю… работала секретаршей у… – говорила Варя Столетову.

– Это Денис Столетов, – откуда-то издалека сказала Глафира, – он журналист, работает в журнале «День сегодняшний», у Андрея Прохорова.

– Понятно. – Это Волошин сказал.

– Что именно вам понятно, Марк? – Глафира подошла и уставилась на него. Тут он вдруг сообразил, кого ему все время напоминала Варя – Глафиру, вот кого! Такие же очки, короткие волосы, не к месту румяные щеки и жизнерадостный вид деревенской матрешки.

Волошину стало неприятно.

– Мне нужно поговорить с вами, Глафира.

– Будем говорить прямо здесь? Или вы пройдете?

– Мне все равно.

– Тогда проходите.

– На самом деле это мне нужно с вами поговорить, – встряла Варя. – Вы меня извините, Глафира Сергеевна, но это я уговорила Марка Анатольевича поехать к вам!

– Что вы несете, Варя?! – не выдержал Волошин. – Что за бред?!

– Никакой не бред, это правда, подождите, Марк Анатольевич, дайте мне сказать! Глафира Сергеевна, дело в том, что я потеряла документы, – Варя говорила и косилась на лохматого парня, который стоял возле камина и смотрел только на Глафиру. – А они очень важные! И я попросила Марка Анатольевича привезти меня сюда. Глафира Сергеевна, можно посмотреть у Разлогова в сейфе?.. Если я не найду документы…

– Это те самые важные документы, что вы искали в моем доме, Марк? – перебила ее Глафира. – Вы что, не нашли их тогда? Ну когда стукнули меня по голове?..

Варя в ужасе уставилась на Волошина, а тот вдруг усмехнулся.

Усмехнулся, пошел, сел на диван и сильно потер лицо ладонями.

– Как вы узнали?.. Что именно я дал вам по голове?..

– Нет ничего проще, – любезно ответила Глафира. – В доме никого не было, кроме меня, и вы об этом знали. Пока я была в Иркутске, попасть сюда вы никак не могли, дом был заперт на все замки. Кроме Разлогова и меня, никто не знал о том, как открывается калитка со стороны леса. Если бы вы лезли через забор на другой стороне, вас бы заметили соседские камеры, а соседи мне ничего не говорили о том, что кто-то пытался проникнуть к нам на участок. А они бдительные!.. Теоретически через забор можно перелезть только там, где ворота, а вы там не лезли. Значит, заходили с другой стороны. Значит, знали, как открывается калитка.

Варя судорожно вздохнула и взяла Волошина за руку. Ее пальцы были холодными и влажными, неприятными, и он освободил руку.

– И камеры, Марк! Вы выключили наши камеры! Я понятия не имею, как их выключать. Это знали только Разлогов, его охранники и вы. Разлогова нет, охранников я разогнала, остаетесь вы. Больше некому.

– Вот камеры я точно не выключал! Они уже были выключены.

Глафира помедлила и посмотрела на него. Волошин был мрачен, и она поверила ему. Если бы он возмущался и орал, что ничего такого не делал вообще, она бы не поверила и про камеры. А тут поверила.

– Хотите картошки с грибами? У вас такой вид, будто вы собираетесь упасть в обморок. Хотите?

– Я не понял, что вы догадались.

– Догадалась. Не сразу, но догадалась. Зачем вы меня ударили, Марк? Вам так нужны были какие-то там бумаги?..

– Не «какие-то там», а очень важные бумаги! – заорал Волошин. – У меня не было другого выхода, потому я вас и ударил! Хотите, извинюсь?