На огне святом сожжем разлуку

За три недели нору выкопали под стену. Работы осталось немного дней на три. Парни приготовили чистый наряд, ножи, немного харчей. Но в предпоследнюю ночь их выследили.

Чернокожие воины с факелами окружили славян, нацелили в грудь копья и сабли, кто-то ударил Зореслава боевой палкой, слышались угрожающие возгласы. А потом - властный голос:

- Дорогу!

Пораженные побратимы узрели прекрасную девушку: она отбросила дымку и сверлила черными глазами Зореслава. Парни молчали, затравлено оглядываясь вокруг. Теперь им не выбраться из неволи, все пути к побегу отрезаны! Оставалось одно - в темницу, в кандалы и вонь.

- Вы хотели убежать, чужестранцы? - звонко спросила Зульфира.

- Да, владычице - смело глянул Зореслав в ее прекрасное лицо - разве нет это последнее право раба?

- Странные люди - вела далее султанова дочка - зачем убегали вы из этого волшебного сада? За ним - толпища моих подчиненных, они свободны, и что имеют, кроме бедности и вечного стремления получить убежище и еду? Много из них мечтают попасть сюда.

- Домашние звери - ответил Зореслав, - а есть звери дикие. Одним хорошо в неволе, а другим неволя - смерть. Мы - свободные птицы, прекрасная владычице. Жизнь нам - лишь в небе.

- Знаете ли вы - остро сказала Зульфира - что за побег из моего сада лишают жизни?

- Нам известно об этом - склонил голову яровит.

- И все-таки шли на смерть. Во имя чего?

- Большая судьба ведет нас - пылко говорил Зореслав, с доверием, глянув девушке в глаза - Что нам смерть, когда там, вдалеке от твоего волшебного сада, ждут нас родные люди? Без них мы лишь тени, потому что жизнь без любви - мираж.

- Жизнь без любви - мираж - прошептала Зульфира, и на ее личике промелькнула тучка печали. - Как страшно ты сказал, чужестранец! Ты поразил меня в сердце. Я не ведаю любви, не знаю, что она дает. Я слушала ваши песни, они тревожили мое сердце не понимаю почему.

- Ты прекрасна, владычица - искренне говорил яровит - и можешь дать счастье наилучшему рыцарю. Верь мне. Но сердце мое не вместит другой, кроме той, которая прыгнула со мной над священным огнем.

- Расскажи мне о себе, юноша - попросила Зульфира - расскажи все.

Чернокожие воины, которые только что готовы были растерзать на куски беглецов, с удивлением смотрели, как могучая владычица слушает взволнованный язык белокожего чужестранца. Глаза ее то загорались огнями увлечения, то туманились печалью, то мерцали тревогой. И такой искренней, нежной и доверчивой казалась она побратимам, что они забывали иногда, где оказались и в каком состоянии.

На темно-синем дивоколе уже бледнели звезды, когда яровит закончил свой рассказ. Зульфира порывисто поднялась с мраморного сидения, решительно махнула рукой воинам:

- Идите прочь!

- Но, повелительница… - со страхом сказал надзиратель - они беглецы и должны…

- Я освобождаю их - властно сказала султанова дочь. - Выпиши им фирман, дай золота в дорогу. Отныне они не рабы, а странствующие рыцари.

- Твоя воля - закон - кланяясь, пробормотал надзиратель, завистливо посматривая на изумленных славян.

Парни не верили тому, что случилось, глядя, как отступают от них часовые и исчезают между деревьями сада. Девушка мягко улыбнулась, коснувшись нежными пальцами плеча Зореслава.

- Ты разбудил меня, ясноокий чужестранец! Я очень долго спала. Лети! Мои слуги помогут вам сесть на корабль, который плывет в Индию. Встретишь свою любовь - вспомни меня.

Водоворот

Персидский торговый корабль счастливо доставил побратимов в Индию. Без особенных приключений добрались они к Лахору, где на окраине города нашли условленное пристанище. Там их встретил немолодой мужчина в оранжевом плаще, с выбритой головой. Глянув на прибывших пронзительными черными глазами, на хорошем греческом языке их поприветствовал, пригласив отдохнуть. Почтительно взял в руки знак, какой славутинский ведун из вольной твердыни положил в ладунку Зореслава: то был серебряный болван Световида - Яр-дива маленькое подобие того кумира, который стоял на площади Хортицы. Яровит также отдал хозяину свиток тонкой кожи, зашитый в ноговицу. Там было послание от Ярогана. Прочитав знаки, индус пристально глянул на побратимов, одобрительно кивнул, но больше не сказал ни слова. Отвел их к небольшой уютной комнате, а сам исчез.

Парни отсыпались после тяжелого пути, даже есть не хотелось. На рассвете за ними пришли. За воротами, у каменной стены, били копытами землю оседланные кони. Кроме хозяина, славян приветствовал еще низенький парнишка с узкими глазенками, одетый в белую рубаху и такие же штанишки. Зореслав хотел что-то спросить, и хозяин приложил палец к устам, и дал знак садиться на коней.

Ехали долго, целый день. Отдыхали и кормили коней в скалистом ущелье около огня. Рядом гремел в долине прозрачно-зеленый поток, в густых зарослях пронзительно верещали смехотворные создания - обезьяны, которых побратимы видели впервые в жизни.

- Будто человек - удивлялся Дуб, глядя, как животные выхватывают друг у друга из рук плоды - Только что с хвостами.

- Расскажем дома - не поверят! - заливался смехом Ветрограй.