На огненном берегу(Сборник)

Полк этот в дивизии считался неплохим, а его командир гвардии подполковник Дмитрий Иванович Панихин был энергичным, волевым офицером. Прочитав приказ, я остался вполне доволен своим новым назначением и после никогда не жалел об этом.

Весь день мы с Синицыным провели на передовой. Лазая по траншеям, я познакомил его с особенностями обороны батальона, с рядовыми гвардейцами и командирами.

В одном из расчетов 2-й роты встретили Севчука.

— Как ваши дела? — спросил я.

— Воюю, товарищ комиссар, — застенчиво ответил он.

— Хорошо воюет. Только за вчерашний день он, как первый номер, увеличил боевой счет своего расчета на двенадцать истребленных фашистов, — пояснил Мамедов, недавно принявший командование ротой.

— От лица службы выношу вам благодарность, товарищ Севчук.

— Служу Советскому Союзу! — отчеканил гвардеец.

А когда мы отошли от расчета, Поленица сказал:

— Мы с командиром роты подготовили материал на представление к наградам нескольких пулеметчиков. В их числе и Севчук. Что вы о нем скажете?

— Думаю, надо наградить.

Когда над Волгой повисли сумерки, я распростился со своими боевыми товарищами и в сопровождении связного, присланного Панихиным, отправился в полк. Он находился в трех километрах от нашего батальона.

Длинными оказались эти километры. Та ночь выдалась настолько темной, что трудно было что-нибудь различить на расстоянии вытянутой руки. Пользоваться же карманным фонарем нельзя: и без того на каждую искру, малейший шорох гитлеровцы отвечали шквальным минометным огнем. И нам пришлось не идти, а ползти на четвереньках, ныряя из воронки в воронку.

Чтобы было менее опасно продвигаться, мы шли вдоль реки, придерживаясь ближе к круче, то и дело пересекали траншеи, идущие от берега к блиндажам. На каждом шагу слышалось строгое: «Стой! Кто идет?»

В районе Соляной пристани, вернее ее развалин, мы поднялись на кручу. В этот момент кто-то из нас задел ногой металлическую пустую бочку. Громыхая, она покатилась к реке. По всему берегу в ту же минуту ярко вспыхнули ракеты, длинными очередями заговорили пулеметы, зачастили разрывы мин.

Мы снова поспешно скатились под кручу и там нашли надежное укрытие. А когда противник угомонился, я поднялся, хотел идти дальше. Но сопровождающий меня гвардии рядовой Иван Кривулин, паренек лет двадцати, видать, уже имевший боевой опыт, тронул меня за руку!

— Давайте, товарищ майор, еще малость посидим. А то впереди будет «ложбина смерти», придется метров сто ползти без передышки…

Я согласился. Мы спрятались под железобетонную глыбу.

С Мамаева кургана морозный ветер доносил приглушенный грохот боя и запах горевшей нефти. На Волге глухо потрескивал и шуршал движущийся лед.

В детстве я любил слушать осенние ледоходы. В их мягком шуме угадывалось что-то могучее, победное. Однако с тех пор, как лед стал союзником нашего врага — нарушил нам нормальную доставку продуктов и боеприпасов с того берега, — он стал вызывать у меня раздражение.

— Вы не в курсе, когда останавливается здесь шуга? — спросил я Кривулина.

— Это зависит от того, какая будет осень. Если теплая, то может и весь ноябрь идти…

На реке послышался какой-то всплеск, разговор. Над нами вспыхнула ракета. Мы увидели метрах в пятнадцати от берега, на куске льдины, двух человек с длинными шестами в руках и огромными рюкзаками за плечами.

— Кто там? — окликнул я вполголоса.

— Свои! Свои! — отозвались поспешно люди.

Ракета погасла, стало еще темнее.

Тотчас же над глыбой, под которой мы сидели, оглушительно треснуло, и осколки мин посыпались в воду, зашипели.

— Живы там, на реке? — окликнул я.

— Живы. Где нам лучше выбраться?

— Идите прямо на нас.

Новый взрыв мины поднял куски льда высоко вверх.

«Погибли», — испугался я. Но, к счастью, ошибся. Через несколько минут люди оказались уже рядом с нами. И какова же была моя радость, когда в одном из этих мокрых с ног до головы людей я узнал старшину Гуглю, посланного нами с неделю назад на тот берег сопровождать катер.

— Как же это вы, братцы, попали сюда? — искренне удивился я.

— Очень просто, товарищ комиссар. Изо дня в день мы пытались пробиться катером, но не удалось преодолеть шугу, А я-то знаю, в каком положении находится батальон. И вот нашел еще одного товарища из новичков, изъявившего желание помочь мне доставить сюда хоть немного продуктов и боеприпасов. Как там у нас, все благополучно?..

Он сказал это все так просто, будто только что перешел улицу. А я, видавший виды, был потрясен.

Ведь только подумать — в сплошную темень прыгать по широченной реке со льдины на льдину, не зная, выдержит ли она тебя. А подо льдом — местами до тридцати метров глубины. К тому же пробираться почти под беспрерывным минометным обстрелом.

Поблагодарив героев и показав им, как добраться до батальона, мы с Кривулиным пошли своей дорогой.

— Вот оно и открытое место — «ложбина смерти», — пояснил мой проводник.