На огненном берегу(Сборник)

Перед бойцами отделения сержанта С. К. Иванова появилось два танка. Стреляя на ходу, они шли на них. Противотанковых гранат у бойцов уже не было. Они минут за пятнадцать до этого отбили нападение фашистских танков. Последняя оставалась у командира отделения С. К. Иванова. Он подал команду: «Огонь по автоматчикам на танках!» А сам пополз на путь вероятного движения танка. Сблизившись с ним, чуть приподнявшись, метнул противотанковую гранату. Раздался взрыв, и танк, повернувшись, остановился.

Бойцы И. И. Горбатенко, 3. П. Грицкевич, Т. К. Пономарев уничтожали ближайших к танку фашистских солдат. Через две-три минуты люк на остановившемся танке приоткрылся. Сержант успел метнуть в него ручную гранату. Внутри машины раздался взрыв. Второй танк подбили артиллеристы. Отважно действовали расчеты противотанковых орудий. Только одна батарея лейтенанта Н. А. Семенова подбила 6 танков и уничтожила около 250 автоматчиков.

Наши бойцы мужественно отбивали атаки врага. Героизм был массовый.

Сложность боевых действий заключалась в том, что на создание оборонительных рубежей не было времени. Нужны были окопы с ходами сообщений. Земля была мерзлой, почва трудно поддавалась ударам солдатских саперных лопаток. Бойцы стрелковых подразделений вынуждены были встречать неожиданно появлявшиеся перед ними фашистские танки связками гранат и бутылками с горючей смесью, используя неровность земной поверхности. И все же бойцы наносили значительные потери противнику.

Героический подвиг совершил комсомолец рядовой артиллерийской батареи Филипп Боронин.

На боевые порядки 2-го батальона 823-го полка шла танковая группа врага в составе 20 машин, пытаясь прорваться к железной дороге.

Пехотинцы и бронебойщики подожгли и подбили несколько танков. Но надвигались другие. Отдельным танкам удалось прорваться на позиции стрелковых подразделений.

На помощь пришла артиллерийская батарея. Ее наблюдатель находился метрах в ста от стрелковых подразделений, в небольшой воронке от разорвавшегося снаряда.

Первые же залпы артиллеристов уничтожили три танка и заставили противника замедлить движение. Но прервалась телефонная связь, и нарушилась точность артиллерийского обстрела.

Находясь на наблюдательном пункте дивизии, я всматривался в движущиеся группы противника, Телефонист подал мне трубку. В трубке послышался взволнованный голос майора А. Н. Китаева:

— Товарищ третий, прорываются танки, нажмите на артиллеристов, ослабили поддержку!

Звоню командующему артиллерией дивизии, спрашиваю, в чем дело? Отвечает, что прервана связь с наблюдательным пунктом. Посылали связистов, но пока не вернулись и связь не восстановили.

Позже я узнал о героизме связистов, которых направлял майор Гришунов.

Добровольно вызвался пойти комсомолец Филипп Боронин. Осматривая проводку, он дошел до конца кустарниковой заросли. Дальше метров на 350 до стрелковых подразделений тянулось чистое, почти голое поле. Нужно было ползти.

Над землей все кипело: рвали землю снаряды, лопались с каким-то неприятным скрипучим звуком мины, над головой свистели пули. Отдыхал он в попадавшихся на пути воронках. Полз с одной только мыслью: «Гибнут наши люди под танками, жмут фашисты, только бы успеть». О себе не думал — некогда было думать…

Метрах в сорока он увидел связиста батареи Петра Дувакина, лежавшего на боку. На его шее виднелась посиневшая сквозная рана, в руке — соединенные концы провода. Видимо, он успел соединить разрыв, но был убит.

Филипп попытался освободить шнур из его руки, но пальцы погибшего уже окоченели, застыли и не выпускали провода. Мелькнула мысль обрезать провода и снова их соединить. Но нельзя было тратить ни минуты. Так в течение боя через провод, стиснутый в руке погибшего связиста-героя, шел разговор, передавались команды от наблюдателя к командиру батареи.

Новый обрыв был обнаружен метрах в пятидесяти от наблюдателя. От взрыва артиллерийского снаряда концы обгоревших проводов были отброшены в стороны. Рядом, уткнувшись в землю, лежал второй связист — Андрей Глушко. Филипп подполз к нему. Осколком мины Андрей смертельно был ранен в голову.

Смотав с катушки кусок шнура и оголив концы проводов, Филипп стал их соединять. И только когда это было сделано и по проводам восстановилась связь, Боронин почувствовал усталость, и откуда-то стал появляться страх.

В открытом поле он был один, совсем один, беззащитный от пуль и осколков.

Слегка приподняв голову, он смотрел на развернувшийся перед ним бой, видел рвущиеся к окопам танки и двигающуюся за ними фашистскую пехоту. Потом пополз обратно, стараясь использовать бугорки, вмятины, воронки. Связь с батареей была восстановлена.

Вернувшись, вслушиваясь в разговор командира батареи с наблюдателем, Филипп видел перед своими глазами не только взрывающиеся и горящие фашистские танки и падающих гитлеровцев, но и «мертвое поле», где лежали его друзья — Петр Дувакин и Андрей Глушко.

И когда снова прерывалась связь, Филипп Боронин вновь и вновь шел туда, на это поле, выполнять свой боевой долг перед Родиной.