На огненном берегу

В полдень 12 декабря с лейтенантом Терентьевым я добрался в Небыково, где находилась наша саперная рота. Ознакомившись с организацией обороны хутора, поставил командиру роты задачу: не допустить захвата хутора противником.

В хуторе имелась телефонная связь с Чилеково. Звоню. У телефона оказался командир дивизии полковник Е. Ф. Макарчук. Докладываю ему о создавшемся положении. Он сказал:

— Обстановка стала сложной. Чилеково под сильной авиабомбежкой. Танковая группа врага прорвалась и захватила разъезд Небыковский. Пока их задержали артиллеристы. Реутов с машиной не прибыл. Сейчас ехать в Чилеково не стоит. Из Чилеково нет прямой связи со штабом армии, я выезжаю в совхоз «Терновой». Направляйтесь и вы туда.

Я попросил командира дивизии приказать начальнику отделения связи капитану И. В. Мамонтову перевести узел связи и находившихся в Чилеково наших бойцов комендантского взвода в совхоз «Терновой», оборону Чилеково поручить командиру 827-го полка. Он согласился.

Напомнив командиру саперной роты об обороне Небыково, я на повозке выехал в совхоз «Терновой».

Западнее железной дороги к нам стал доноситься ожесточенный гул сражения. Как мы потом выяснили, это вели бой против наступавшей группы фашистских войск кавалеристы генерал-лейтенанта Т. Т. Шапкина.

Созданная по решению Ставки ВГК 5-я ударная армия наносила удар по направлению хутора Верхне-Курмоярский.

Через час я уже находился в совхозе «Терновой», где встретил полковника Е. Ф. Макарчука, начальника отделения связи И. В. Мамонтова с несколькими связистами и начальника отделения разведки майора К. Л. Лебедева.

Командующий войсками Сталинградского фронта, узнав о прорыве на правом фланге оперативного построения 51-й армии, направил ближайшее подвижное соединение на помощь нам. Части 13-го механизированного корпуса начали сосредотачиваться в районе совхоза «Терновой». Полковник Е. Ф. Макарчук предложил мне пройти с ним к командиру этого корпуса.

Корпус до этого вел тяжелые бои в районе Нариман в составе 57-й армии. Ему необходимо было время для приведения в порядок своих подразделений, пополнения горюче-смазочными материалами, боеприпасами. Генерал-майор танковых войск Т. И. Танасчишин встретил нас тепло, сочувственно.

— Рад помочь, но сейчас пока не могу, — сказал он, — У фашистов на сегодня крепкий кулак. Если мы сейчас выставим против них наши оставшиеся танки, фашисты их уничтожат.

Когда мы вышли из помещения, из Чилеково был слышен грохот артиллерийской перестрелки. Е. Ф. Макарчук несколько минут прислушивался к канонаде.

— Да, положение, — тихо сказал он. — Одна надежда сегодня на артиллеристов и гранатометчиков…

Я направился в механизированный корпус. Начальник штаба уже поджидал меня. Мы познакомились.

— Обстановка не из легких, — сказал он. — По данным захваченного сегодня в плен нашими разведчиками командира отдельной автороты, наступление ведет фашистская группировка, цель которой — прорваться к окруженным войскам в Сталинграде. Командует ею немецкий генерал Гот. Это явно деблокирующая группировка. 51-я армия стоит на их пути, на острие их удара. До подхода резервов нашей дивизии придется туговато.

И он подробно ознакомил меня с донесением танкистов-разведчиков.

Покинув штаб корпуса, я поспешил к полковнику Е. Ф. Макарчуку. У него находился и заместитель командира дивизии по политчасти А. Е. Светлов. Оба сидели за столом и сосредоточенно рассматривали карту. Как и раньше, Е. Ф. Макарчук внешне был спокоен. Мне всегда нравилась в нем выдержка, спокойствие в критические моменты. И на этот раз он не изменил своего отношения к событиям.

— Ну что им там известно? Что нового? — спросил командир дивизии.

Я стал рассказывать о сведениях, полученных у танкистов.

Слушая меня, он встал из-за стола и зашагал по комнате. Потом остановился у окна и, задумчиво посматривая в окно, сказал:

— Так, так. Группировка Гота!.. Мне сообщили об этом из штаба армии. Мы стоим на их пути к Сталинграду, Танкисты помочь сейчас не могут… Ну что ж! До подхода новых сил будем держаться, рассчитывая только на себя.

Его поддержал замполит.

— Наша задача — выиграть время, задержать фашистскую группировку до подхода наших резервов. Чаще тревожить ее короткими ударами, отвлекать ее силы на себя. Поэтому, видимо, следует основные силы 825-го и 823-го полков срочно передвинуть к железной дороге, — предложил я.

Полковник Е. Ф. Макарчук согласился.

Мы с А. В. Реутовым еще раз подсчитали свои силы. Он вынул свои записи и тяжело покачал головой:

— Положение у нас тяжелое, В каждом стрелковом полку не более 450–500 человек. Плохо и с артиллерией. В 865-м артполку 76-миллиметровых орудий — 12; 122-миллиметровых гаубиц числится 6, а исправных — всего 3; из 152-миллиметровых гаубиц исправна лишь одна, а снарядов к ней всего 0,2 боекомплекта.

— Боеприпасы нам обещали доставить еще вчера, но, видно, из-за переправы на Волге задержали, — заметил я. — Должны подвезти, но в складывающейся обстановке надеяться на это не приходится.

— Одна надежда, — сказал Реутов, — на противотанковые ружья и гранаты.