На орбите (в сокращении)

— По крайней мере мы доставили тебя домой, Билл, — произносит он со всей почтительностью, на какую сейчас способен.

Поглядывая в иллюминатор на кирпичное здание, Кип возится с замками внутреннего люка. Стены старой постройки постепенно разрушаются, штукатурка осыпается с них большими кусками, здание словно тает, сливаясь с пустыней.

Внутренний люк «Бесстрашного» открывается, Кип тянет на себя рычаг уравнителя — нужно сбросить давление в кабине, прежде чем он откроет внешний люк, — затем открывает и его. Он все еще в скафандре Билла, но уже без шлема, так что выход наружу дается ему без труда. Ступни Кипа упираются в пыльную, разломанную бетонную плиту, его немного покачивает, однако ему удается сохранить равновесие, и он подходит к краю бетонной плиты и спускается с нее на землю. Тут его отвыкшие от земного притяжения ноги слабеют, Кип встает на колени и зачерпывает горсть земли, словно боясь, что она исчезнет, как туманное видение, если он не коснется ее. Невероятное чувство блаженства разливается по всему его телу, а еще чувство некоторой отстраненности — как будто все это происходит не с ним, а с кем-то другим. Стоя на коленях, Кип поднимает глаза к небу, щурится от яркого света, глубоко вдыхает воздух, который кажется ему невероятно сладким. Кип слышит, что к его кораблю приближается сзади какая-то машина.

Обернувшись, он видит, как тормозит, громыхая, старенький пикап, из него выходит водитель — с опаской, словно оказался на месте преступления. Мужчина смущенно машет рукой, на его лице появляется улыбка, он внимательно оглядывает космический корабль, а затем подходит к Кипу.

— Надеюсь, я вас не очень испугал, свалившись вам на голову, — говорит Кип, и собственный голос кажется ему странным, чужим.

«Человек этот, судя по всему, моложе меня, — соображает Кип, — лицо у него загорелое и морщинистое, точно он всю жизнь провел под открытым небом. Хотя большинство морщин явно появилось из-за того, что парень часто улыбается».

— Я видел, как вы заходили на посадку. Ну и скоростишка у вас была.

— Да, знаю, — соглашается Кип, пожимая ему руку.

— Сколько вы делали под конец, узлов двести?

— Около того. Я заметил полосу в последнюю минуту.

— Да, она малость заросла. В сумерках я, бывает, и сам эту чертовщину найти не могу. Но вы здорово справились. Потрясная была посадка.

— Спасибо.

— Хотя, вы ведь понимаете, обслужить вас мы здесь не сможем.

— Простите?

— У нас бензина нет.

Внезапно Кип ощущает легкое головокружение, как если бы сознание его восприняло сказанное мужчиной с серьезными искажениями.

— Моя… машина работает на другом виде топлива, — говорит Кип, чувствуя себя идиотом.

— Да я пошутил, мистер Доусон.

— Вы… вам известно мое имя?

— Черт, еще бы! Кому же оно не известно? Кстати, меня зовут Джим Уотерс.

Кип оглядывается на свой корабль, словно опасаясь, что «Бесстрашный» может исчезнуть. Нет, он по-прежнему здесь, за его спиной, несообразный, как розовый слон в гостиной.

— Я должен был приземлиться в Калифорнии, в Мохаве, — говорит Кип.

— Знаю. Но я, ей-богу, рад тому, что вы выбрали мою пыльную полосу. Хотя когда-то тут был большой военный аэродром.

— Где я, если точно?

На сей раз Джим улыбается так широко, что на лице видны все морщинки до единой.

— Это планета Земля, Кип, добро пожаловать!

— Нет-нет… я хотел сказать, я знаю, что это Нью-Мексико, но в какой части штата мы находимся?

— А-а, в семидесяти километрах к западу от городка Гладиола.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном, Джим, если он у вас есть? Мне очень нужно. Понимаете, я должен сообщить всем, что я благополучно приземлился.

Джим качает головой:

— Думаю, это лишнее, Кип.

— Почему?

— А вон, гляньте-ка.

Джим указывает на северо-запад, в сторону Альбукерке. Над горизонтом поднимается небольшая эскадрилья вертолетов, летящая прямо на них.

Госпиталь ВВС, авиабаза «Холломан», штат Нью-Мексико, 13 ч. 30 мин.

Кип думает о том, что все люди, с которыми он встретился после приземления, реагируют на него как-то странно. Пилоты вертолетов, прилетевших, чтобы доставить его на ближайшую военную базу, бросились пожимать ему руку. Еще более странным было то, что командующий базой лично встретил Кипа в дверях и проводил в отдельную палату, где его ждал главный врач госпиталя полковник Биллингсли.

Теперь главврач приступает к проверке основных показателей состояния организма Кипа.

— Скажите, док, когда вы узнали, что я приземлился в Нью-Мексико? — спрашивает Кип.

— Перед самой вашей посадкой. Дышите, пожалуйста, глубже.

— Знаете, все проявляют ко мне такое… внимание. Про меня что, по телевизору говорили?

Доктор усмехается.

— О да… можно сказать и так. А теперь повернитесь и присядьте на краешек стола.

— Но… мне правда очень хотелось бы услышать ответ.

— На какой вопрос?

— По телевидению действительно много рассказывали о том, что я сегодня сошел с орбиты? Похоже, тут все об этом знают.

Врач выпрямляется, держа в руке аппарат для измерения давления, вглядывается в лицо Кипа:

— Разве вам никто до сих пор не сказал?

— О чем?