На орлиных крыльях

Этот код предохранял от прямого подслушивания, но, поскольку компьютерщики знали больше, чем другие люди, такая упрощенная зашифровка разговора, записанного на ленту, в два счета могла быть расшифрована опытным дешифровальщиком. Чтобы затруднить расшифровку, решено было закодировать некоторые имена и названия. Так, Пола зашифровали кодом АG, Билла – AH, американское посольство – GC, Тегеран – AU).

Перо назвали «председателем», оружие – «магнитофонной лентой», тюрьму – «Центром Дейта», Кувейт – «нефтяным городом», Стамбул – «курортом», а штурм тюрьмы обозначили как план А. Всем наказали вызубрить наизусть закодированные слова и договорились, что, если кого-то будут о них спрашивать, он должен отвечать, что это сокращения, предназначенные для телексов.

Вся операция по штурму тюрьмы получила кодовое название «Пндруит»[1] – сокращение, придуманное Роном Дэвисом по начальным буквам фразы «Поможем нашим двум ребятам удрать из Тегерана». Саймонсу понравилось такое сокращение. «Быстрота не раз помогала нам в операциях, – заметил он, – но впервые она столь точно подходит нашему замыслу».

Они, по меньшей мере, сотни раз отрабатывали на тренировках штурм тюрьмы.

В роще, окружавшей домик у озера, Швебах и Дэвис прикрепили между двух деревьев доску на высоте четырех метров – воображаемую ограду тюремного двора. Мерв Стаффер пригнал микроавтобус, позаимствованный у охраны ЭДС.

Не раз и не два Саймонс подходил к этой «ограде» и подавал рукой сигнал. Поше заводил микроавтобус и подгонял его к «ограде»; Булвэр выпрыгивал из задней двери; Дэвис взбирался на крышу и перелезал через забор, за ним – Коберн; Булвэр тоже забирался на крышу автомашины и перебрасывал веревочную лестницу во «двор»; «Пол» и «Билл» – их роли исполняли Швебах и Скалли, которым не надо было отрабатывать свои обязанности фланговых дозорных, – подбегали к лестнице и перемахивали через «ограду», за ними следовали Коберн и последним был Дэвис. Все залезали в микроавтобус, и Поше на предельной скорости отъезжал от «тюрьмы».

Иногда они менялись ролями, чтобы каждый спасатель узнал обязанности других членов команды. Они готовили из своих же членов замену, с тем чтобы, если кто-то не сможет дальше участвовать в операции в связи с ранением или по каким-либо другим причинам, они знали, кто автоматически займет его место. Швебах и Скалли, играя роли Пола и Билла, иногда притворялись больными, и им помогали карабкаться по лестнице и перелезать через ограду.

Во время тренировок стала наглядно видна важность быть в хорошей спортивной форме. Дэвис сумел преодолеть «со двора» ограду за две с половиной секунды, в два приема подтянувшись на веревочной лестнице, – никто из остальных членов команды не смог даже приблизиться к его результату.

Как-то раз Дэвис действовал уж слишком поспешно и потому неловко упал на замерзшую землю, растянув плечевой сустав. Травма оказалась несерьезной, но у Саймонса в связи с этим возникла идея. Дэвису следовало ехать в Тегеран, держа руку на перевязи, и нести тяжелую сумку якобы для разминки руки. В сумке же будет лежать дробь номер два.

Саймонс засекал на секундомере время, затрачиваемое на штурм тюрьмы с момента остановки микроавтобуса у ограды и до его отъезда со всеми вскочившими в него спасателями. В конце концов, по показаниям секундомера они смогли уложиться в полминуты.

Они отправились также упражняться в стрельбе из «вальтера» на общественное стрельбище Гарленда. Служителю на стрельбище они рассказали, что являются охранниками и телохранителями и собрались в Далласе со всех концов страны, чтобы поупражняться и получше научиться стрелять. Служитель же им ничуть не поверил, особенно когда на стрельбище завернул Т. Дж. Маркес, в своем черном пальто и черной шляпе очень напоминающий главаря мафии из кинофильма, и выгрузил из черного «линкольна» десяток «вальтеров» и набитый патронами чемодан.

Немного потренировавшись, все они начали стрелять вполне прилично, кроме Дэвиса. Тогда Саймонс предложил ему стрелять лежа, поскольку он будет находиться в этом положении на тюремном дворе. Из этой позиции он стал стрелять значительно лучше.

На открытом воздухе было довольно зябко, и они, пытаясь согреться, в перерывах кучно сбивались в маленькой будке – все, кроме Саймонса, который не боялся холода, как будто был вырублен из гранита.

Саймонс стал поддразнивать остальных спасателей, что они мягкотелые мерзляки. Они только и болтают, куда бы пойти поесть и что бы заказать на обед. Когда он сам голоден, то просто открывает банку консервов. Он высмеивал тех, кто сосал воду из бутылочки, как младенец из рожка; когда он хотел пить, то наливал в стакан воду и выпивал его залпом до дна, приговаривая: «Я не лью попусту воду». Однажды он показал им, как надо стрелять: каждая пуля попала точно в яблочко. Как-то Коберну довелось увидеть Саймонса без рубашки: раздетым он казался на двадцать лет моложе.