На осколках гордости (СИ)

И двух глотков достаточно…

Плеск воды прекратился.

Не раздумывая больше ни секунды, я до предела расслабила завязки платья, распустила волосы и, немного взлохмачивая их, подошла к столу. Волтуар вышел, вытирая лицо. Откинул полотенце на комод, улыбнулся и стал приближаться ко мне. Я тоже улыбнулась, немного склонив голову, а затем потянула завязки до конца. Неспешно стянула платье с плеч, позволяя ему соскользнуть к ногам. Стараясь двигаться изящно, переступила его, затем, обняв себя, скрывая грудь руками, подцепила платье носочком и откинула под стол. Надеюсь, красивые фильмы не врали, и это не выглядит глупо. Волтуар приостановился, но только на мгновение. Я подняла стакан. Когда теплые руки легли на мои бедра, сделала глоток. Облизала губы от сока, протягивая стакан Волтуару. Он сглотнул, неотрывно глядя на мое лицо.

Бери же!

— Волтуар, я… скучала, пока вас не было.

Взял. Не задумываясь, по-прежнему не отрывая глаз от меня… Но взял. Жадные глотки, запрокинутая голова — пустой стакан.

Теперь ни в коем случае нельзя лечь раньше него.

Стакан, поставленный на край стола. Не упал, не разбился — уже хорошо. Лишние осколки ни к чему.

Глубокие поцелуи неприятны, объятия неудобны. Я выдержу.

Еще приближаясь к кровати, успела стянуть с Волтуара рубашку. Мешать не будет.

В последний момент сумела отстраниться, растянула улыбку пошире, погладив грудь безумно влюбленного мужчины, а затем легонько толкнула его на кровать. Он поддался, опустился на спину, облокотившись. Так не уснет. Я села на кровать, подтянула валик, позволяя Волтуару, устроиться с удобством. Упираясь руками по обе стороны от его головы, склонилась к нему.

— Асфирель… — прошептал он в мои губы.

Медленный, непрерывный поцелуй слабел, а затем Волтуар просто отключился.

— Аня, — прошептала я, будто себе напоминала.

Он точно спал. Крепко, но не беспробудно, поэтому двигаться приходилось осторожно и тихо. Метка на руке Волтуара была блеклой, едва заметной. Что первым подносить к ней? Выбрала треугольную пластинку. Удерживая двумя пальцами, приблизила ее к рисунку и стала ждать. Хмурилась, пока ничего не происходило, а потом вздрогнула. Пластинка лопнула — трещинки стали бесшумно расползаться по стеклу. Я испуганно смотрела на нее. Сломала? Кейел убьет меня! Спрятала пластинку обратно под салфетки, и решила все равно довести дело до конца. Может, ничего не сломалось, а так и должно быть. Круглый флакон на шнурке готова была убрать в любой момент, опасаясь, что и эта вещица покроется трещинами. Но нет, с ней ничего не происходило, а вот метка Волтуара чуть засияла голубым цветом. Первый крохотный дух и почти сразу второй сорвались с рисунка, сквозь стекло проникли в флакон. Стекло помутнело сильнее, а внутри застыли пойманные духи.

Справилась или нет?..

Надела платье и, улегшись под боком правителя, свернулась калачиком.

Волтуар будет плохо помнить, как уснул. И если все же спросит, покаюсь и признаюсь, что во мне проснулся алхимик. Разница между легким веселящим зельем, детской забавой, и сонным — всего лишь в одном ингредиенте. Скажу, что перепутала, понадеявшись на память.

Во всем и всегда виновата память…

Глава 17. Новые открытия

Отговорка с зельем прошла удачно, или Волтуар просто не хотел снова ставить наше взаимопонимание в шаткое положение. Теперь я в полной мере понимала, почему любовницам строго-настрого запрещается говорить о политике. Влюбленный шан’ниэрд может пойти на поводу глупости, даже не потому, что лишен ума, а потому что не захочет видеть правду. Кажется, они просто не способны принять факт, что их возлюбленная может быть с чернотой внутри, с изъянами.

Однако совсем без последствий тоже не обошлось… Волтуар строго попросил меня не варить зелья, пока не вернется Елрех. Много ли я потеряла, после запрета Кейела?

Кейел… Вот с ним возникли небольшие сложности. Я думала, что мы сразу же отправимся расхищать сокровищницу, но все оказалось не так просто.

— Теперь нужно ждать несколько дней, чтобы артефакт заработал, — произнес он, выглядывая из-за колонны.

Любовницы прошуршали юбками, пробежав мимо небольшого зала с музыкальным инструментом, вроде огромной арфы, и стульями. Мы свернули сюда в надежде, что нас никто не застукает. Я стояла рядом с Кейелом, спрятавшись за высокой вазой с пышными цветами. Думала, как заговорить о даре. Надо ли признаваться? Раньше я боялась, что Кейел убьет меня без разговоров, но теперь не была в этом уверена. Захочет ли воспользоваться мною, как проводником, или он уже настолько близко к разгадке, что справится самостоятельно? Получив артефакт и амулет, он только что не расхохотался от радости. И даже поблагодарить не забыл, бережно укладывая пропуск в хранилище по мешочкам.

— Покажи мне, где находится хранилище, — попросил он.

Попала…

Открыла рот, быстро соображая, как быть. Скажу ему, и тогда он не возьмет меня с собой. Попросить прямо, тогда могут возникнуть ненужные подозрения.

— Ой! — схватилась я за метку. — Волтуар зовет.

Я шагнула вперед, но Кейел преградил путь. Однако, как и обещал, не притронулся.