На осколках памяти (СИ)

— Слушай, мне это не нравится. Ты вчера пропустила ужин, сегодня завтрак. Ты слишком исхудала. Кости да кожа. Так не пойдёт.

— Я пытаюсь вернуться в форму. После моего дня рождения я уеду с этого дома, вернусь к своей прежней жизни.

Тренировки, тренировки, и ещё раз тренировки. Вот вся моя жизнь.

— А с чего ты взяла, что Егор тебя отпустит?

— В смысле? Он мой опекун, и всё закончится, когда мне исполнится восемнадцать.

Либо я сегодня плохо соображаю, либо чего-то не знаю.

— Может быть и так.

— Степановна, вы сегодня загадками говорите. Я ничего не понимаю.

— Иди поешь, чтоб я не нервничала.

— Не хочу. Я в зале, если вдруг понадоблюсь.

Обожаю эту грушу. Она почему-то меня притягивает больше, чем груша в зале, где я много лет занималась.

Может потому, что каждый раз, когда я наношу удар, я представляю Егора рядом. Как будто он бьёт её. Его полуобнажённое тело покрывается капельками пота. Почему-то всегда от этих мыслей внизу живота начинает тянуть, я стаю рассеянной и невнимательной. На ринге я была бы уже в нокауте. Но груша не даёт сдачи, а лишь принимает мои удары.

— Доброе утро, София.

Его голос как гром среди ясного неба. За секунду мурашки покрыли мою кожу, а рука так и приклеилась к груше. Но вместо долгожданных положительных эмоций, меня накрыло злостью. Я так долго его ждала, хотела увидеть, поговорить. А теперь злюсь, что он появился так неожиданно. Я потная, грязная, волосы собраны в пучек.

И с каких пор я стала переживать за то, какой меня видит Егор?

Хотелось обдумать этот вопрос, но сейчас не было времени.

Не обращая на него никакого внимания, продолжила тренировку.

— Так и будешь молча бить грушу?

— А что ты ждёшь, что кинусь к тебе в объятья?

Дыхание моё не ровное, запыхалась. А когда он так близко, то и вовсе задыхаюсь от непонятного волнения.

— Ну, можно было бы и так.

Я резко повернулась к нему лицом. Его ответ был настолько дерзким. Он, что правда это имеет ввиду, или шутит?! Егор был тоже одет в спортивные шорты и майку.

Черт. Зачем он пришел одет так ко мне?

— Ну так, что прыгать на ручки будешь или может хотя бы обнимешь?

Да, он издевается. Вижу в его глазах огни. Специально злит меня. Наверное.

— Ага, размечтался.

Я отвернулась от него. Не могу смотреть на эту груду мышц, которых так и хочется потрогать.

Хотя нет, ничего тебе София, трогать не хочется. Поняла?! Бью грушу и внушаю себе всё это, в надежде, что Егор уже покинул зал.

Неожиданно его холодные руки дотронулись до моей в спины, там, где не было топа. Я остановилась, замерла на месте. Его обычные касания странно влияют на меня. Дрожь, мурашки, страх — всё как будто одним глотком выпито. Егор медленно повернул меня к себе. Я не смело подняла свои глаза. Темнота. Всё та же темнота, которой мне так не хватало все эти дни. Почему-то меня злило это. Эта штука, которая поселилась где-то в глубине души. Не хватало этого аромата, который сейчас не смело проникает в лёгкие. Обволакивает их, и успокаивает.

— Малыш, ты злишся?

Ооо, с чего это мне злиться? Подумаешь, пропал на пять дней. Ну, и что тут такого. До этого он на целых десять лет пропал с моей жизни. И ничего. Не злилась же. А теперь почему-то распирает от злости.

— Нет.

Хочется стукнуть его, да так, чтоб стёрлась с лица эта довольная ухмылка. Или же хочется поцеловать эти губы, которые так сладко сейчас улыбаются.

— Врешь.

Его губы зашивелись и произнесли всего одно слово, а меня в жар бросило. По телу поплыли сладкие волны, и мурашки забегали по каждой частице тела.

Не могу сейчас здраво мыслить рядом с ним. Не могу подобрать слова. Хочется дотронуться до губ. На автомате снимаю перчатку, и бросаю на пол. Указательным пальцем провожу по его нижней губе, а потом словно меня током ударило, и я поняла, что то о чём я только, что думала, я и правда делаю. Щеки в момент покраснели. Оторвала руку, и начала убегать от него.

— Значит скучала…

Его слова заставляют остановиться.

Ещё чего? Скучать по ниму.

И хотя я правда безумно по ниму скучала, он об этом никогда не узнает. Снимаю вторую боксёрскую перчатку и швыряю что силы в него.

— Не льстите себе, Егор Александрович, вы не в моём вкусе.

И зачем я это сказала? Боже, почему с ним, я вечно несу какую-то чушь. Его глаза потемнели ещё сильнее, а улыбка сошла с лица. Кажется, я его разозлила.

— Это ты зря сделала, малышка.

Инстинкт самосохранения, наверное, самое сильное чувство в человеке. Ведь я ещё не поняла, что он сказал, но почувствовала, что надо бежать. Автоматом ноги начали шевелиться. Я бежала так, словно за мной дикий зверь мчится. Хотя именной такой и гнался. Дикий, голодный Лис.

Он настиг меня возле бассейна, очень быстро. Схватил за руку и резким движением потянул на себя, от чего моё равновесие нарушилось, и я с силой влетела ему в грудь. Он сам не рассчитывал такого столкновения, и уже через пару секунд мы вместе упали в бассейн.