На осколках тумана

– И самое главное, – добавляю со вздохом, потому что это очевидные, как по мне вещи, и странно, что приходится объяснить их человеку с собственным бизнесом, – самый удачный способ скосить продажи – посадить «продажника» на голую ставку. Любую, даже в разы больше, чем та, на которую расщедрились вы. И да, не менее важное: помимо зарплаты хорошо бы пересмотреть систему отношений с сотрудниками, потому что все это вкупе может привести не к процветанию и не к открытию второго направления в бизнесе. А – максимум к его краху.

Щелкает зажигалка, я берусь за ручку двери.

Обернувшись, замечаю, что Татьяна Борисовна тщетно ищет в пустой пачке еще одну сигарету, и, открыв свою сумочку, кладу на стол свою. Полную, нераскрытую. Мне они ни к чему: слишком плохие ассоциации, да и запах, который они источают, несмотря на начинку с ментолом, не самый приятный.

– И да, – бросая последний взгляд на величественную особу, у которой отняло дар речи вместо меня, позволяю себе усмешку, хотя она и дается с трудом. – Не буду добавлять: «хорошо бы, я ошибалась». Надеюсь, вы понимаете почему.

Едва первое облачко вырывается в кабинет, я из него выхожу.

Без единого слова в спину.

Только взгляд, который прожигает так, что лопатки начинают чесаться.

А может, именно так растут крылья свободы?

Глава № 50. Даша

Трудовая у меня на руках, так что кривой записью ее не испортят. Пусть лучше там будет пропуск в датах, чем еще раз сюда приходить, видеться с Татьяной Борисовной и ее любовником и о чем-то просить их.

Напишут заявление сами, если не захотят лишний месяц платить налоги. Это уже не мои проблемы.

Подхватив сумочку, не оглядываясь и не прощаясь, я выхожу из офиса, пропитанного сигаретным дымом, жадностью и безликостью. За поворотом, когда все грустное безвозвратно остается у меня за спиной, я останавливаюсь и с удовольствием дышу бурлящей весной.

Она жарит солнцем, настолько ярким и сочным, что слепит глаза и греет макушку. Благоухает цветущими деревьями, зовет к себе насладиться тенью. Манит взгляд сочной травой и тихими лавочками. Окунает в сказку пушистыми облаками, нависающими над старыми зданиями. И насмешливо предлагает услышать гудок пассажирского судна, отходящего от порта.

Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох, с удовольствием подпитываясь дарами природы и думаю: а собственно, теперь почему бы и нет? Могу позволить себе денек побыть обычным туристом и погулять по улицам города.

– Даша! – мужской голос, прозвучавший у меня за спиной, заставляет открыть глаза и немедленно обернуться.

Но теперь у меня ощущение, что я перегрелась на солнышке, потому что напротив меня никто иной, как Дмитрий Викторович. И судя по дыханию, он спешил, пытаясь догнать меня.

Наверное, минуту мы просто рассматриваем друг друга. Я – удивленно и не представляя, что ему от меня нужно, но уже готовясь к сопротивлению, если он попросит вернуться и передать дела по текущим заказам. Он – с каким-то отчаянием, как будто уже сейчас чувствует, что не оправдает надежд своей любовницы и не сумеет закрыть новые вакансии.

– Я так понимаю, что вы ушли, – говорит он очевидные вещи. – И возвращаться уже не будете…

Не комментирую, потому что пока продолжаю гадать суть этой встречи.

– Я знаю, что Татьяна не заплатила вам, и я бы хотел… – он вздыхает, лезет в карман своих джинсов, достает бумажник и, покопавшись в немногочисленных купюрах, протягивает мне сто долларов. – Вот, возьмите, пожалуйста.

А я не могу взять деньги. Знаю, что мне должны, и он, пусть косвенно, но в ответе за то, как со мной поступили.

Но взять не могу.

Хотя они мне очень нужны, но я медлю.

Смотрю на мужчину, и даже представить себе не могу, насколько сильна совесть у человека, если ее не сумела подавить Татьяна Борисовна. Он ведь боится, что она тоже выйдет из офиса, заметит, что его нет, и начнет разыскивать. Незаметно несколько раз оглядывается, нервно сжимает в руках телефон, наверное, опасаясь, что тот прозвенит и выдаст его.

– Конечно, – говорит он, – это не та сумма, но… на первое время… А потом, если вы согласитесь…

Теперь каменной статуей, которая, может, и хочет, но не в силах произнести ни единого слова, застывает он, а не я.

Нет, я все еще думаю, что ошибаюсь и то предположение, что всплывает, ошибочно, но…

– Мы могли бы как-то вечером встретиться с вами, где-нибудь, например, в кафе, ресторане, и… – все менее уверенно выдавливает он под моим взглядом. – Если вы не против… Конечно, всех денег у меня нет, но… хоть часть… мы могли бы все обсудить, и…

Иллюзий больше не остается.

Наверное, так не бывает, чтобы и голос, и совесть прорезались одновременно.

Все сходится один к одному. И частые взгляды Дмитрия Викторовича в мою сторону, и его познания относительно моего гардероба, и ревность его любовницы.

– Спасибо за щедрое предложение, – не могу удержать горькой усмешки, и крепче цепляюсь за сумочку, чтобы не поддаться искушению, за которое перестану себя уважать. – Но у меня есть, с кем проводить вечера.