На осколках тумана

Цепкий взгляд, такая же вежливая улыбка, как у меня, лишь на секунду трогает ее губы, а дальше притворяться и раздавать реверансы нет смысла. Мы здесь обе по делу, и обе спешим.

– Откровенно говоря, – начинает Светлана Игнатьевна, – я рада, что вы уволились с предыдущего места работы.

– Откровенно говоря, – улыбаюсь, на этот раз искренне, – я тоже этому рада.

– Я была уверена, что надолго вы там не задержитесь, – просвещает меня дальше женщина. – Татьяна – мой бывший сотрудник, довольно неплохой по тем временам, но она слишком ревнива, чтобы терпеть рядом с собой такую красивую девушку.

Не знаю, как комментировать эти слова, поэтому ограничиваюсь молчанием, позволяя говорить директору агентства.

– А вот вы… – женщина чуть задумывается, а потом все же озвучивает то, что у нее на уме. – Татьяна – слишком беспечный руководитель, поэтому так уж вышло, что я в курсе, какой объем работы был возложен на вас. И сколько заказов в месяц, а главное – какой сложности, вы закрывали.

Заметив мое удивление, она кивает, заставляя просто поверить ей на слово.

– С некоторыми из этих заказов, – усмехается Светлана Игнатьевна, – Татьяна ушла из моего агентства в свободное плавание. Я за них не дралась, потому что считала их «висяками», но… Позже я узнала, что вы их закрыли.

Пожимаю плечами и продолжаю молчать.

– Увидев ваше резюме на сайте, – продолжает говорить директор агентства, – я поняла, что это удача, и я хочу за нее уцепиться. Наверное, вы уже догадались – я хочу, чтобы вы работали в моей компании, Даша. И пригласила вас, чтобы мы могли обсудить условия, на которых можем договориться.

И да, возможно, и нужно было смолчать. Но в рекрутинговых агентствах все равно принято собирать информацию о предыдущих местах работы, так что лучше уж сразу, чтобы не тратить зря время.

– Вы в курсе, что мы с Татьяной Борисовной не расстались друзьями? – решаю спросить напрямую.

И на этот раз вижу не маску, а живую улыбку на устах этой женщины.

– При таких обстоятельствах, – кивнув, подтверждает она, – это не удивительно. Меня не волнует ее реакция. Более того, с учетом сложившихся обстоятельств, я предлагаю вам гарантию того, что в моем агентстве вас не кинут на деньги.

– Какую же?

– Все будет прописано в договоре, приличный аванс, который покрывает минимальную ставку в любом случае, не двадцать, а двадцать пять процентов с каждого успешного заказа. И жилье за счет агентства. Конечно, не вся квартира, но хорошую комнату в двухкомнатной квартире я вам гарантирую. Во второй комнате живет девушка примерно вашего возраста, так что, думаю, вы найдете общий язык.

По мере того, как она перечисляет, у меня, наверное, все больше и больше от удивления увеличиваются глаза.

Нет, ну правда. Как-то все очень идеально, а мне подходит не на сто процентов, а на двести, нет… даже на триста подходит!

Нормальный договор, ставка, которая станет подспорьем даже в трудные времена, очень приличные проценты, но самое главное, за что я готова вцепиться зубами – это возможность съехать от Татьяны Гавриловны и вычеркнуть из памяти все советские песни!

– А… – говорю нерешительно, тихо, потому что боюсь спугнуть неосторожным словом такую удачу, но не спросить не могу. – В чем подвох?

Женщина откидывается на спинку массивного кресла, пожимает плечами, как ранее делала я: мол, пустяк, да и только, и честно мне отвечает:

– Переезд в другой город. И как можно скорее. Как это ни удивительно, в столице, как и везде, нехватка с хорошими кадрами. Вас ведь, как я понимаю, именно в этом городе мало что держит?

Глава № 57. Даша

Наверное, если бы меня ударили пыльным мешком по голове, я была бы меньше потрясена, чем от таких новостей.

Да, это хорошие новости, просто отличные, и это шикарное предложение – от таких не отказываются. Просто… если бы оно поступило чуть раньше…

Не помню, что именно я отвечаю Светлане Игнатьевне – просто вижу ее улыбку, а слова как будто проходят мимо сознания. Но если она улыбается…

– Хорошо, – прорывается ко мне ее голос сквозь плотную вату, – рада, что предложение вас заинтересовало. Знаете, у меня чутье на такое – уверена, не пожалеет ни один из нас. Жду звонка.

А, вот значит как…

Поднимаюсь, бреду на непослушных ногах, и только на улице оглядываюсь на офисное здание, которое кардинально пытается изменить мою жизнь, и сомневаюсь: сказала ли я «спасибо», простилась ли вообще.

До вечера занимаюсь пустыми делами – лишь бы занять себя, лишь бы была уверенность, что я делаю что-то важное. Потому что думать о том, что случилось, я не могу.

Мне больно и плохо. И начинает тошнить. А еще хочется плакать. Так сильно, как, наверное, никогда – аж глаза болят, будто в них кинули горсть песка. И все попытки привыкнуть к песку или избавиться от него с треском проваливаются.

Устав перебирать свои вещи в шкафу, я сажусь в углу дивана, подгибаю колени и смотрю в экран ноутбука. Не сразу понимаю, почему он такой черный, и я ничего не вижу, а потом доходит, что я забыла его включить.