На острие

Идти по улице было странно. Спокойно влиться в людской поток, втиснуться в вагон монорельса. За проезд заплатил Ларс, но вышли мы на две остановки раньше, на случай, если решат отследить его передвижения.

— Сюда! — указал он на дверь самого обычного офисного здания. Лифт поднял на тридцать первый этаж и распахнул створки с легким звоном.

Дверь кабинета открыл невысокий подтянутый мужчина в идеально сидящем костюме. Посторонился, пропуская внутрь, и нажал кнопку автоматического замка.

— Нам же не нужны свидетели, не так ли?

От этих тайн стало не по себе и чтобы скрыть волнение, я огляделась.

Обычный офис со стандартной модульной мебелью. Столы, стулья, шкафы… Не вписывался только диван: большой, из черной кожи. А может, заменителя, кто его разберет.

— Это она? — я насторожилась. Все же неприятно, когда о тебе говорят в третьем лице.

Ларс только кивнул в ответ и подтолкнул в спину, заставляя сделать небольшой шаг.

Мужчина наклонил голову:

— Интересный мейкап. Может, умоетесь? — он кивнул на шкаф.

Я послушно распахнула створки и ахнула: за дешевым пластиком, замаскированным под дерево, скрывался шикарный салон красоты!

Большое зеркало с подсветкой, маленькое — увеличивающее. Полочки забиты пробниками брендовой косметики, я о такой даже мечтать не могла!

— Не стесняйтесь, — подбодрил меня мужчина. А я вытащила из стопки ватный диск и застыла, глядя на россыпь сокровищ.

— Попробуйте вот это, — хозяин офиса тут же понял, в чем дело, — а после смойте этим.

Я послушно нанесла средство на диск, провела по лицу… Разве бывают такие чудесные вещи? Словно прикосновение облака! Я физически ощущала, как растворяется жир и грязь, налипшая на лицо, пока мы добирали. Как впитывается увлажняющее средство, и кожа буквально расправляется, становясь сияющей и гладкой.

Через десять минут я любовалась собственным отражением. Какая хорошенькая! И ведь даже без макияжа!

— Прекрасно! — мужчина тоже выглядел довольным. — Так… сколько вам лет, говорите?

— Скоро будет восемнадцать.

— А точнее? — мягкий, сочувственный взгляд проникал в самую душу. Хотелось расплакаться и рассказать этому человеку все, с того страшного момента в кафе и по сегодняшний день.

Но я уже научилась помалкивать.

— В ноябре будет восемнадцать.

Тщательно уложенные брови на миг сошлись к переносице, но через мгновение лицо снова разгладилось:

— Думаю, это не проблема. Вы можете раздеться?

Вот оно! To, чего я боялась больше всего. Даже больше саро!

На помощь, как всегда, пришел Ларс:

— Подожди! Послушайте, прежде, чем вы примете решение, да и, вообще, станете ее осматривать, у нас есть… условие.

— Какое же? — мужчина выглядел заинтересованным.

— Никакого секса.

— Молодой человек, у меня Клуб, а не публичный дом!

— Но это не мешает вашим членам рисовать с натуры некоторые моменты! А она

— девственница!

Взгляд карих глаз стал заинтересованным:

— Вот даже как? Весьма… необычно. А, знаете, что! — он щелкнул пальцами, словно нашел какой-то потрясающий выход из положения, — а пожалуй, в таком случае я внесу в договор пункт о сохранении этой самой девственности. Это так… пикантно!

18

Ничего себе определение!

— Это… странно?

— Понимаете, я же уже говорил, у нас закрытый клуб по интересам, а не публичный дом. Наши гости рисуют с натуры и получают от этого эстетическое удовольствие. Конечно, о моделях ничего не известно, но куда деться от слухов? И кто знает, возможно, кому-то это покажется интересным. Вам ведь рассказывали, что зарплата натурщиков зависит от их популярности? Конечно, какой-то минимум, чтобы не умереть с голоду, получают все, но основной доход зависит от востребованности. Так что ваша милая особенность может привлечь внимание и даже сделать популярной. Увы, невинность в наших кругах нынче так редка! Ну а теперь снимайте с себя одежду.

Я зажмурилась. Одно дело скинуть одежду перед Ларсом, хотя до сих пор не знаю, что на меня нашло, и совсем другое — оказаться голой в присутствии чужого человека. Хотя… в этом моя работа и будет заключаться: раздеваться, чтобы богатенькие эстеты могли лапать меня взглядами. А значит, здесь, считай, и нет никого!

Мужчина терпеливо ждал, а когда я потянула завязки толстовки, одобрительно кивнул.

— Прекрасно! — сообщил он, когда одежда оказалась на стуле. — А теперь повернитесь!

Я послушалась.

— Очаровательно! Какая мускулатура, тонкая, гибкая… Приятно, когда молодые люди следят за своей физической формой. Вы спортсменка?

Вспомнились крыши, балконы, балки, сумасшедший бег, ощущение полета.

— Да.

— Великолепно! Будьте добры прилечь на диван, я должен убедиться, что…

— Стой! — выполнить указание не позволил Ларс. Схватила за руку так, что я вскрикнула от боли. А он моментально снял рубашку и накинул мне на плечи, и повернулся к мужчине.

Не надо быть ясновидящей, чтобы понять: что-то пошло не так. Ласт напружинился, как зверь перед броском, ноздри трепетали от сдерживаемого гнева.

— Какие-то проблемы? — владелец клуба выглядел удивленным.

— Что. Это. Такое? — палец Ларса указал ка дверь, вернее, на угол дверного проема.