На острие

А ребята уже подходили к ведущим в подвал ступенькам ночного клуба. Охранник скользнул сканером по запястьям, считывая с чипа возраст, и махнул рукой, пропуская. Я осталась снаружи, не зная, обижаться на Ларса, или восхищаться. Решила — второе. Он же хочет, чтобы я поступила в Университет! Сару и Кори не прогнал, об их репутации ему заботиться незачем!

Над головой вспыхнул рекламный экран. Диктор привычно напомнил о комендантском часе для несовершеннолетних — появляться на улице после одиннадцати вечера без сопровождения опекунов не разрешалось. Цифры на заднем плане мигнули, начиная обратный отсчет — у меня осталось чуть больше получаса.

Успею!

Срезая путь через подворотни, ныряя в дырки в заборе удивилась, что за весь вечер никто не позвонил. Ни мама, ни папа. Обычно чуть задержусь, и коммуникатор начинает разрываться от сообщений. Правда, из кафе я написала, что пойду к подружке делать физику, с которой не могла разобраться самостоятельно. Наверное, поверили?

Дом встретил сиянием окон. Снизу было невозможно разглядеть свои, но знала — они мягко светятся, маня в тепло и уют квартиры. Мама, наверное, напекла к ужину печенья, и мы будем говорить обо всем. А потом разойдемся по своим делам: мама заканчивать какой-нибудь срочный заказ, папа — мыть посуду, а я засяду за уроки.

Двери лифта разъехались с легким шипением. Щелкнул замок, среагировав на отпечаток пальца.

В квартире царила тишина. И темнота.

— Я дома!

Отзываясь на звуки голоса, под потолком загорелась лампочка. И я чуть было не выскочила обратно за дверь: по полу рассыпались осколки зеркала вперемешку со всякими мелочами, которые всегда лежали на узкой консоли, ключами, проездными жетонами и стикерами для быстрых записок.

— Мам?

Никто не ответил и я, не разуваясь, сделала первый шаг.

Под ногами захрустело стекло. Так громко, что показалось, слышно даже на улице. Я замерла а потом рванула в комнату.

В огромное — от пола до потолка — окно врывался свет софитов и рекламных щитов. Обычно его отсекали тяжелые занавески, но сейчас они не были задернуты. А на полу…

— Мама? — не поверила собственным глазам. — Пап?

Кровь уже застыла, превратившись в липкое желе. Я долго не решалась наступить в темную лужу, но не подойти к неподвижным телам не смогла.

— Пап? — позвала еще раз, понимая, что он не ответит — через всю спину тянулся длинный порез, перебивший позвоночник.

У мамы было перерезано горло, а в руках она сжимала длинный, тонкий клинок. Точно такой же как носили саро. Откуда он у нее? И что здесь произошло?

Тихие шаги отдались в ушах набатом. Не думая, я выхватила из материнских рук меч и выставила перед собой.

— Кто здесь?

Шаги прекратились, а вспыхнувший свет на мгновение ослепил и меня, и убийцу.

Я пришла в себя первой — все-таки глаза уже привыкли к рекламным софитам, заливающих комнату, а вот преступник вышел из темноты.

Короткая стрижка. Наглый, чуть кошачий прищур темных глаз. Костюм от Керуо. И тонкий клинок в правой руке.

— Ты! — воскликнули одновременно.

Не знаю, почему я успела среагировать первой. Наверное, помог адреналин, говорят же, что в экстремальных ситуациях человек способен на многое. А я боялась, до дрожи в коленях, до невозможности дышать, до…

В общем, я распахнула окно прежде, чем убийца сделал хоть шаг. И замерла, балансируя на краю.

— Не надо!

Тихий, чуть хрипловатый голос утонул в городском шуме.

— Остановись! Я все объясню!

Что объяснишь? Что решил отомстить за тычок в кафе? За то, что не извинилась? Знаю ведь, что у вас и за меньшее пальцы отрезают. Или заставляют вспороть себе живот. Мама всегда говорила, чтобы я не слушала чушь и лучше училась… Мама… Ох, я бы что угодно сейчас отдала, я бы даже в Университет, я бы…

— Отойди от окна! — убийца сказал этот так, словно не сомневался, что послушаюсь. И мне захотелось повиноваться! Сделать шаг вперед, перестать чувствовать пахнущий выхлопами и пылью ветер, закрыть окно, отсекая шум…

— Ну же! — поторопил саро. — Не балуйся, все-таки семьдесят второй этаж!

И я шагнула. Прямо в распахнутые створки окна.

3

Последнее, что услышала — отчаянный крик.

Ветер ударил в спину, помог, прижал к стене и ступни встретились с узким карнизом. Я уже пробегала по таким, даже не замечая. Но не на семьдесят втором этаже!

Признаюсь — мечтала. Скользнуть по стеклянной стене, упереться в бетонный выступ. Два шага вправо и снова — скольжение, наискосок, как следует оттолкнувшись.

Это карниз пошире, стоять на нем безопасно, можно даже осторожно двигаться.

Люди в квартире спрятались за толстыми занавесками. Меня они не увидят, а от саро, который наверняка высматривает сверху, скрывает козырек. И темнота. Черная толстовка на фоне черных окон — попробуй разгляди! И я замерла, чтобы не выдать себя даже легким движением.

Ветер тут сильный, трикотажная ткань не спасает от холода, да и стоять, прижавшись животом к стене неудобно. Ноги затекают, а это опасно. Еще чуть-чуть, и можно сорваться. Наверное, придется рискнуть.