На острие: часть вторая (СИ)

— И что теперь? — пропыхтел дракон, ощупывая одежду на предмет оторванных пуговиц или еще какого ущерба.

— А теперь мы просто медленно погуляем. Без нервов и торопливости. Если я прав, то вскоре тот, кто нужно, сам нас найдет, — тихо проговорил Дамир.

Федор послушался колдуна, снова взял его под ручку. Под ногами шуршали листья и трещали сучки, шептун поглаживал мокрые шершавые кресты.

— Раньше здесь было иначе. О, а вот и Глебушка! Скоро совсем исчезнет…

Федор поглядел в сторону разломанного креста, таблички не было, значит только память Дамира свидетельствовала о том, кто там лежит. Было нечто жуткое в этом: знакомец Дамира давно умер и даже могила его почти поглощена землей, а сам колдун лишь с легкой грустью глядит на последний отпечаток существования этого самого «Глебушки». Дракон хотел было спросить, отчего колдун не поправит могилу, но прикусил язык: кто знает, какие там были отношения? Может, отнюдь не радужные, уменьшительно-ласкательное поименование еще ни о чем не говорит.

Один из углов кладбища находился недалеко от узкого канала, вода была близко и, временами, низины немного подтапливало. Происходило это в основном весной, после таяния снега, но и осень приносила с собой слякоть. Кое-где были прорыты дренажные канавы, из-за них ступать приходилось осторожно, чтобы не провалиться в одну из них, присыпанную листьями.

За деревьями что-то мелькнуло, зачавкала размокшая земля.

— Идет! — Дамир торопливо полез за пазуху и извлек оттуда… настоящий кол!

— Ты чего? Разве такие вампиры бывают? — Федор с удивлением вертел в руках деревяшку, колдун тем временем торопливо отступил ему за спину и шепотом ответил:

— Мыслю, что это не вампир, а умрун.

— Умрун?

— Да. В общем, с вампиром схоже, да только этих тварей ни разумными, ни живыми не назовешь. Как кинется — не раздумывай. Кол в сердце — и все дела!

Федор несколько сомневался в такой постановке вопроса, но появившийся умрун развеял неверие: выглядело создание как полуразложившийся труп. Кожа расползалась, являя зернистую желтизну подкожного жира, а кое-где — волокна мышц, из разрывов тканей сочилась жижа, глаза мутные, незрячие. Но двигался умрун быстро, дракон даже не успел поднять кол, а воняющий гнилью умрун уже прижал его к себе с неожиданной силой.

Умрун был такой пахучий, склизкий и мерзкий, что дракон, не задумываясь, перешел в полуформу, оттолкнул хрипящее и царапающееся создание и всадил деревяху туда, где у нормальных людей находится сердце. Наверное, промазал, потому что умрун продолжал дергаться и пытаться подняться.

— Дамир, у тебя еще колышки есть? — хрипло вопросил дракон, бок чем-то кольнуло и голос из-за спины прошептал:

— Возьми!

Хорошо, что колдун оказался запасливым, потому что дракон все никак не мог вогнать дерево туда, куда нужно. Наконец умрун затих, конечности обмякли, голова запрокинулась.

— Какая гадость! — с чувством произнес Федор. — Неужели эта дрянь убила стольких людей?

— Умруны достаточно сильные, — заметил Дамир, — если бы не твоя драконья чешуя, благодаря которой он не смог нанести тебе повреждений, тебе бы пришлось несладко.

— Но у людей почти не было ран! — продолжал удивляться Федор.

— Они просто не успели оказать сопротивление. Думаю, когда на них вышло существо, сильно смахивающее на зомби, их парализовал страх.

— Что ж… Наверное, так и есть. Дело о «ходячем мертвеце» закрыто! Как говорится: всем спасибо! Только куда теперь девать тело?

— А ты не можешь его просто сжечь?

— И правда…

Драконий огонь объял тело, Дамир точным движением бросил на грудь трупа связку полыни и в течение получаса от умруна остался лишь пепел.

========== Глава четвертая или несет меня лиса за темные леса ==========

*играет песня Jude Christodal — Madonna *

Руслану было двадцать семь лет, и он слегка прибухивал. Да, именно так он и называл это явление про себя: именно «слегка» и именно «прибухивал». Не то, чтобы он уже был готов признать это проблемой… печень пока держалась, с работы не гнали, в длительные, многодневные запои он не уходил и посему полагал, что уровень потребления алкоголя — приемлемый. Но вечера обыкновенно были несколько туманными, а иногда — сильно туманными. Бывало Русик подумывал сделать перерыв на денек-другой, но наступал конец рабочего дня, он выходил за дверь конторы, шел по спальному району в сторону дома и думал о том, что его ждет пустая квартира. От этой мысли становилось печально, и парень заворачивал в маленький подвальный магазинчик, чтобы купить творог на утро да пару бутылочек пива.

Случалось, прорезывались друзья-знакомые, они делали вечер веселее, но в их компании трезвенников не наблюдалось, потому Руслан старался встречаться с ними не слишком часто — а то на утро слишком тяжко вставать на работу. Да и уставал он от общения довольно быстро.