На острие истории (СИ)

– Господа! Ситуация только внешне выглядит стабильной. Я не советовал бы вам обольщаться. Мои эксперты прогнозируют мощный кризис не позднее конца весны-начала лета этого года. И до конца года мы можем потерять Францию в качестве союзника.

– Наши планы предполагают переброску дополнительный сил во Францию, если там начнется германское наступление. Судя по всему, они выбрали повторение плана Шлиффена, удар через Бельгию и Голландию. Длинный путь к Парижу. Насколько я знаю, эта ситуация не настолько критична, как вы опасаетесь, сэр.

После произнесенной тирады представитель банковского капитала со странным для англичанина именем Джанни, стал выбирать на столике сигару для себя. Потомок итальянских банкиров, бежавших во времена разборок гвельфов и гибеллинов на спокойный Остров, сохранил итальянскую смуглость кожи и живость ума, без которых банкиром быть сложно. Пока он священнодействовал, закуривая выбранную сигару, Первый Лорд Адмиралтейства молчал. Но пауза была выбрана, и Уинстон изрек:

– Я уверен, что нас пытаются дезинформировать. Мы считаем, что повторение плана Шлиффена – для Германии тупик. А польская компания показала, что в их генштабе собрались толковые командующие. Они найдут другой выход.

– Их Польская компания – это ошибка на ошибке. Если б не предательский удар Сталина…

– Эдди, не надо здесь повторять глупые пропагандистские штампы. Сталин вступил в игру, когда Польши уже не существовало, как государства. На его месте любой из нас отрезал от польского пирога кусок пожирнее. Когда немцы брали Чехию, поляки сожрали кусок государства, который им никто не предлагал и не подавились… Или подавились, судя по той энергии, с которой с ними разобрался ефрейтор[69]. Надо заметить, что русские в этой ситуации даже поскромничали. Могли, по старой памяти, и на Варшаву выкатить претензии. – это подал голос тучный, даже более тучный, чем Черчилль, представитель спекулятивного (биржевого) капитала по имени Бернард.

– Для нас это было бы лучшей ситуацией, джентльмены, может быть, они бы уже выдирали друг другу волосы, а мы наблюдали за дракой варваров из укрепленного лагеря. Но нас сейчас интересует оценка состояния на сегодня! Реальная оценка. – поддержал коллегу-финансиста сэр Джанни.

– Вы строите свои прогнозы на низкой оценке возможностей французской армии и прогнозируете активность Германии на северном направлении и в самой Франции. Я правильно понял ваши выводы? – очень спокойно представитель промышленников Арчибальд вернулся к сути обсуждения.

– Верно. Чтобы попытаться победить таких игроков, как Советы или Империя, Гитлеру нужны будут ресурсы Европы – промышленность Франции, руда Швеции и Норвегии, нефть Румынии. Обеспечив себя ими, Германия будет решать, на кого обрушить силу своего удара. И вероятности удара в одну сторону или другую примерно равны.

– Знаете, Уинстон, – Бернард безошибочно выбрал из ряда графинов тот, в котором содержался старинный скотч, налил себе буквально на пол-пальца, после чего продолжил, – в ваших рассуждениях есть один серьезный момент который смущает меня и отвергается штабом старины Невилла. Это быстрый разгром Франции. У меня есть предложение, Уинстон, съездите во Францию, посмотрите, как там идут дела, поговорите с солдатами, офицерами, меня вас учить? Нас будут интересовать не только ваше экспертное мнение, но и ваши личные ощущения. Договорились?

Уинстон согласно кивнул головой и через несколько минут откланялся, оставив четверку самых влиятельных людей Империи продолжать беседу.

– Что скажете, джентльмены? – Эдуард, представитель королевской фамилии, проявил некоторую поспешность и несдержанность, чуть-чуть не дотянув необходимую паузу.

– Думаю, Уинни рано передавать руль нашего корабля, пока все идет неплохо, зачем? – подал голос Джанни, выдержав необходимую паузу для обдумывания.

– Это наша страховка на случай реализации худшего из прогнозов. В любом случае, Арчи, ваша мысль дать Уинни кусочек власти была весьма дельной. – поддержал коллегу Бернард.

– Тогда решаем так, пока Невилл остается у руля, но, если случится катастрофа, предоставим Сивилле расхлебывать ту кашу, которую она предсказала! – подвел итог встречи сэр Арчибальд.

Глава сорок четвертая Москва златоглавая

– Так почему Марго? Вы как-то странно угадали, меня так звал отец, мама звала Маргариткой, бабушка Мэрой…

– Не Марой?

– Шутите? Мара – носит в себе негативную коннотацию, бабушка такого не могла бы допустить…

– Да, славянская богиня смерти… это не про тебя, точно… А Маргошей?

– Если бы меня кто-то посмел назвать Маргошей, я бы его самолично удавила!

– Вот! Чисто Мара… Шучу, в этом вопросе я с тобой, Марго, солидарен. Глупейшее искажение прекрасного имени Маргарита.

– Так почему ты назвал меня именно Марго? – она смешно нахмурила лобик, и постаралась серьезно и грозно посмотреть мне в глаза… Вот ты как со мной, хорошо, забросим тебе из будущего…