На острие меча

Дэмура приложил к руке металлический щиток и прикрепил его ремешками у локтя и запястья. Поправил, чтобы оружие приникло к руке в точности над мизинцем. Когда-то давным-давно оно было специально пригнано по его мерке. Дэмура осознал, что все-таки изменился за эти годы. Он снял предохранительный щиток, присыпал его тальком, снова прикрепил ремешками и облачился в удобную юкату. Жена хлопотала на кухне, в комнате царила тишина. Когда он последний раз проводил день дома в тишине? Трудно сказать. Пожалуй, никогда. Пока работал, он всегда возвращался домой за полночь. Если на его долю выпадало ночное дежурство, то после обеда он отправлялся на тренировки или же упражнялся дома, в саду. А когда вышел на пенсию, включил телевизор. Он намеренно не допускал, чтобы его обволакивал этот расслабляющий душу покой. Дэмура опустил глаза и обвел взглядом предметы, напоминающие о его прошлом, свидетели всей его жизни. Хрупкое тело, доведенное упорными тренировками до каменной твердости, полицейская дубинка, саи, щиток для защиты предплечья, пустая кобура. Он никогда не пользовался пистолетом. Неужели он так и не сумеет отделаться от этих воспоминаний, освободиться от этих вещей? Взяв дубинку двумя пальцами, Дэмура повертел ее. Хорошая была дубинка — гладкая, удобная, сама ложилась в руку. Ухватив ее обеими руками и выставив перед собой, Дэмура принял позицию для защиты снизу, затем правая рука его, прильнув к концу дубинки, резко отдернула ее на себя — верхняя защита, а теперь удар сверху и тычок другим концом мгновенно перевернутой дубинки. Все его действия слились в единое, плавное, непрерывное движение, хотя на самом деле это была целая серия энергичных выпадов. Выходит, от манипулирования дубинкой он отвык меньше, чем от обращения с саи? Или же ему хватило всего лишь десяти минут, чтобы вновь сродниться со своим прежним оружием? Десять минут, и все мускулы вновь обрели подзабытые навыки. Присев на корточки, Дэмура бережно, не спеша уложил все вещи обратно. Через несколько минут ничто не напоминало о том, что он примеривался к оружию. Вот разве что давящее ощущение в предплечье… Дэмура сел на пол. Вдали слышался гул самолета. Чем же заняться, куда себя девать? Прежний Дэмура сейчас медитировал бы или же занялся тренировкой. Но сейчас и то и другое казалось ему ненужным. Ах, если бы хватило духу отказать Кадзе в его просьбе! Нет у него ни малейшего желания вступать в это треклятое общество, не желает он сшиваться среди фехтовальщиков, рискуя жизнью, и не желает становиться этаким смертоносным автоматом. Но он никогда не сможет высказать это вслух. Его приучили повиноваться, всегда выполнять свой долг, голыми руками одолевать вооруженных противников. Такая уж ему выпала доля.

Дэмура включил телевизор, открыл бутылку пива и удобно расположился в кресле. Именно в этот момент и заявился Куяма с поручением от Кадзе: передать Дэмуре, чтобы тот поберегся.

Куяма с трудом смог сдержать раздражение. Он и сам не знал, на что, собственно, рассчитывал. Пожалуй, увидеть прежнего Дэмуру, вежливого, но уверенного в себе, чуть ироничного, глубоко порядочного человека, каким он знал старого сыщика. Лицезреть легендарного борца, который в свое время одолел Макамуру С-Одного-Удара и которого, судя по всему, господин Кадзе считает единственным сотрудником, подходящим для выполнения особо опасных заданий. И уж совсем не ожидал Куяма застать здесь ту же картину, что и в прошлый раз. Убогая комнатенка, телевизор, а перед телевизором — старик в чистой, но изрядно поношенной юкате. В прежнем жилище Дэмуры чувствовалась по крайней мере своя особая атмосфера. Извилистые улочки, одноэтажные деревянные домики, лавчонки, в которых почти никогда не бывает покупателей, старики, на корточках сидящие у домов. При доме у Дэмуры был крохотный садик, квартирка тоже была маленькой: одна комната, туалет, душ, небольшая кухня. В комнате — приятно пахнущее татами, шкафчик, изящный низенький стол.

Новая квартира была захламлена бог весть откуда взявшимися безделушками. Должно быть, хозяйка до поры хранила их в сундуке, а теперь, когда семья наконец обзавелась отдельной гостиной, можно было извлечь эти подарки, копившиеся неведомо сколько лет. У стены стоял новый телевизор, а перед ним — кресло: вертящееся, с новомодной массивной спинкой.

На сей раз Дэмура хотя бы выключил телевизор. Он предложил Куяме сесть на низкий стул, а сам пристроился напротив. Поставил перед собой бутылку пива, но пить не стал.

— Значит, я должен соблюдать осторожность?

— Да. Господин Кадзе просит вас об этом.

Оба улыбались и согласно кивали.

— Он не сказал, чего именно я должен остерегаться?

«Ну наконец-то!» — с удовлетворением подумал Куяма. Их отношения были слишком доверительными, чтобы, соблюдая этикет, отвешивать друг другу поклоны и слать улыбки да вести разговоры на незначащие темы. Но Дэмура — старший, и первый шаг должен сделать он.