На острие меча

Куяма вздохнул, и мысли его переключились на Миеко… Положив трубку, он вернулся к девушке и сообщил ей, что Нисияма убит. А в ответ услышал тихое «обними меня». Их тела слились в отчаянном, страстном порыве, и Куяма впервые почувствовал душевный отклик Миеко, только не мог понять, кому адресован этот внезапный всплеск чувств. Затем они быстро оделись, и Куяма, повинуясь какому-то наитию, отвез девушку на квартиру к Дэмуре и препоручил ее заботам Марико-сан. Миеко следовала за ним, как послушный ребенок.

— Кадзе-сан считает, что это не якудза… — как бы ненароком обронил Куяма.

Дэмура пожал плечами. Взгляд его был устремлен вниз, на серую ковровую дорожку, устилавшую пол. Все в коридоре было выдержано в голубовато-серых тонах: дверные ручки, пластмассовые таблички-указатели, даже стены и те были выкрашены в светло-серый цвет. Мрачно-серая фигура старого сыщика идеально вписывалась в обстановку.

— Швейцар не заметил никого постороннего, — продолжил Куяма — Конечно, злоумышленники могли проникнуть и поодиночке. Весь вопрос в том, — сколько их понадобилось, чтобы расправиться с тремя вооруженными людьми.

Куяма умолк, ожидая ответа, и Дэмуре пришлось вступить в разговор.

— Достаточно и одного, если он владел мечом лучше, чем эти трое, вместе взятые, — нехотя процедил он.

Куяма был поражен, как это он сам не додумался. И сразу в памяти всплыло открытие, которое он сделал для себя при расследовании убийства Адзато. Как бы ни был искусен мастер боевых искусств, но рано или поздно отыскивается еще более искусный. Уже тогда ему хотелось спросить Дэмуру, откуда у мастера берется мужество для борьбы и эта невероятная уверенность в себе. Разве можно знать заранее исход поединка: вдруг да на сей раз столкнешься с противником сильнее, проворнее, удачливее тебя? Но в глубине души Куяма понимал, что никогда не решится задать этот вопрос.

— И вам известен такой мастер? — поинтересовался он.

— Я не очень хорошо знаком с мастерами меча.

— А вы осмелились бы выступить против него… или против троих сразу?

Дэмура невидящим взглядом уставился перед собой.

— Что значит — осмелился бы? Если необходимо, конечно, выступил бы!

— Ну и как вам кажется, в случае необходимости вы бы их одолели?

— Да! — прозвучал незамедлительный ответ.

«Вот вам, пожалуйста», — с горечью подумал Куяма. Он не сомневался, что, спроси он в свое время Нисияму, справится ли тот с тремя такими мастерами, как Дэмура, и услышал бы единственный ответ: да, справится.

— Кстати, личность одного из убитых мне известна, — меланхолично заметил Дэмура.

— Вот как? — Куяма отреагировал с некоторым опозданием, поскольку все еще находился под впечатлением этой непостижимой самоуверенности, граничащей с безумием.

— Он был в группе молодчиков, напавших на меня, когда я вышел из салона «Тысяча утех».

— Неужели? — Куяма с трудом скрыл, что новость эта его ничуть не взволновала.

— Совершенно точно, — заверил его старик. — Иными словами, он из Общества любителей катаны.

— А ведь это Общество по сути — гвардия телохранителей при заправилах империи Ямаоки. Очевидно, Нисияма обратился к ним с просьбой о защите.

— У Нисиямы были свои телохранители.

— Возможно, этого ему показалось недостаточно. Вот вы лично как бы поступили на его месте?

Дэмура промолчал. Он тоже примчался к Кадзе просить помощи. Он тоже понимает, что от наемных убийц не отбиться в одиночку.

— А что, эти телохранители не носят при себе пистолеты?

Куяма изнервничался донельзя. Раз в кои-то веки Кадзе отпустил его, не надавав кучи поручений, а сбежать не удается: не бросишь же этого обиженно надутого старика. Может, именно на этом и строится расчет Кадзе? Шеф продолжает свою неприглядную игру, через него передавая Дэмуре свои пожелания и снабжая старика крохами информации, но при этом не вступая с ним в личные контакты.

— Я бы не прочь потолковать с этим Камадой, — заявил Дэмура.

Куяма от неожиданности поперхнулся.

— Кадзе-сан как раз допрашивает его. Может, нам все же пойти домой?

— Знаете вы этих людей?

— Да.

Камада ответил не задумываясь, но и после этого не отвел взгляда от трупов. Не дрогнув ни единой черточкой лица, внимательно и серьезно изучал их, словно бы ему впоследствии предстояло перед кем-то отчитаться в своих впечатлениях. На сей раз Камада показался шефу еще массивнее и крупнее, чем в прошлый раз. Густой ежик волос, короткая шея, не пузатый, но в поясе шире, чем в плечах, как бы олицетворяя исконно восточный идеал красоты. Этот выпуклый, тугой живот — хара — не имеет ничего общего с обвислым, раздутым от неумеренных пивных возлияний пузом. Человек высокий, плечистый всегда кажется более приземистым и коренастым, если не стоит бок о бок с тобой. Камаде всего сорок пять лет, он весь слеплен из крепких, упругих мускулов, хотя это и не бросается в глаза из-за общих округлых очертаний фигуры. Мягкое, почти лишенное морщин лицо лишь в редкие мгновения хмурится, обычно же выглядит так, словно Камада постоянно улыбается. Должно быть, все дело тут в линии рта.