На острие победы

– Секунду, командир. – Молчаливый, вечно угрюмый рядовой Захарченко, орудующий ножом над рогатиной, утер потный лоб плечом, отмахнулся от назойливой мухи и стал бинтовать палку. – Это чтобы мягче было. Не натрет мозоли.

– Спасибо, Петро! Да уж какие тут натертости. Лишь бы не сломалась и помогала хорошо.

Неупокоев привстал, к нему бросилась Лиза, подхватила под руку. Они переглянулись, слегка улыбнулись друг другу. Тягу радистки к себе лейтенант ощущал давно, а вот его внимания ей было недостаточно. Да еще эти вечные разъезды и дежурства – видеться приходилось очень редко. А опасная профессия разведчиков не позволяла заводить служебные романы. Да и начальство особо скрупулезно следило за отсутствием оных.

– Машков, крикни там Селезня. И выходим.

– Есть.

Вернулся из дозора рядовой Селезень – шустрый и самый молодой в РДГ Неупокоева разведчик, парень двадцати лет в лохматом прикиде снайпера, в руках «мосинка» с оптикой. На внимательный взгляд командира ответил:

– В общем, чисто, но… Видимой облавы нет, только на севере, километрах в двух, в рапсовом поле замечена цепь. Скорее всего с собаками. Идут в нашу сторону.

– Что на три часа?

– Мотопатруль проехал минут семь назад. Пока чисто. Но там лес переходит в отдельные рощи, а потом в чисто поле. Если нам туда, командир, то с километр сможем втихую пройти, а дальше сомневаюсь. Сейчас день, солнце уже взошло. Через час жара, светло, все гады, включая зачуханных полицаев, проснутся и выйдут поля барражировать. Совсем станет плохо прятаться и пробираться.

– Какие полицаи в Пруссии? Чего мелешь, Серега? – проворчал старшина Васюков.

– Я так… к слову. Короче, все местные выйдут размяться. У них тут, говорят, на каждом углу телефоны, пеленгаторы, наблюдатели и охотничьи угодья. При желании и без солдатни вермахта справиться смогут.

– С кем, екорный ты бабай? С нами? Всякие ожиревшие гауляйтеры и городские бургомистры смогут совладать с нами, опытными, матерыми разведчиками?! – Васюков выпрямил осанку, тряхнул автоматом с перевязанным бинтом прикладом, выпятил нижнюю губу. – А ху-ху не хо-хо? Ты, паря, заранее-то не наводи панику.

– Мужики, я сказал «проехали». – Неупокоев нахмурился и щелкнул языком, отчего бойцы вмиг забыли о предстоящем базаре и начали выстраиваться в походную шеренгу. – Матвеич, возьми мой автомат и запасные диски. Мне таскаться сейчас с ним совсем несподручно. Хватит «ТТ» и пары гранат. Так. Приказ всем. Идем скрытно, тихо, придерживаясь естественной маскировки. В бой не вступать, не болтать, округу сечь во все глаза. Оптика у всех есть? Хорошо. Задача на сегодня следующая – дожить до темноты. В обед привал и сончас. Идти ночью будем. Долго и много. Необходимо выйти к железнодорожному узлу Гумбиннен, а там уже искать литерный. А наших товарищей помянем позже, земля им пухом. Итак, Селезень во фронт, Шишкин замыкающим. Дистанция походная, скрытная. Двинули. – Лейтенант передал ППШ и подсумок с четырьмя дисками пожилому разведчику, у которого не было стрелкового оружия, удобно воткнул под мышку костыль-самоделку и заковылял по лужайке в сторону востока. Спереди и позади него вереницей вытянулись бойцы.

* * *

Унтерштурмфюрер СС Томас Гейнц опустил бинокль, потер глаза, унимая резь в них и усталость от прошлых ночных дежурств, и постучал по каске рядом сидящего человека в штатском:

– Хельмут, можешь снять эти причиндалы. Ты не в окопе на передовой. Здесь пули не свистят и осколки не летают. Русские где-то западнее, там их окружают части штурмшарфюрера Зингера. Мы выдвигаемся на север. Так, чтобы не терять из поля видимости изделие, но и бдеть округу со стороны парашютистов.

– Томас, ты обещал доставить меня в расположение штаба бригадефюрера Штоффе как можно скорее, – остролицый мужчина в сером плаще с капюшоном устремил проницательный взгляд наверх, на стоящего над ним офицера штурмового отряда, – а мы катаемся по этим проселочным дорогам уже битый час. Ты же знаешь, у меня важная информация из Ставки фюрера тет-а-тет для руководителя операции «Улей». И любая задержка скажется потом на его настроении и нашем благополучии. Твой взвод определили для моего сопровождения, а не для бестолковых наблюдений за природой. Будь добр, Томас, доставь меня из пункта А в пункт Б.

Офицер недовольно и где-то даже надменно посмотрел на говорящего, на его чуть конопатое, белое, не лишенное арийских черт лицо с рыжей прядью в челке, постоянно спадающей на глаза. И ехидно улыбнулся:

– Я тем и занимаюсь, что соблюдаю меры предосторожности, транспортируя твое драгоценное тело, Хельмут, в пункт «Б». Давай ты уже не будешь перечить мне и встревать в план моих мероприятий! Каждый выполняет свою работу. Ты старше меня по званию и служишь в Абвере, но это еще ничего не значит здесь, в полевых условиях укрепрайона Гумбиннен, когда Советы постоянно атакуют плацдарм авиацией и диверсантами. Сказал же, доставлю твою холеную физиономию прямо в поцелуи Штоффе.

– Томас, выбирай выражения! Не с рядовым вообще-то разговариваешь, а с …