На острие победы

Волнение, охватившее бывалого диверсанта и опытного разведчика, почувствовали даже стоявшие рядом офицеры отдела физвоздействий. Двое рослых угрюмых «волкодавов» переглянулись, но на их стальных непроницаемых лицах не дрогнул ни один мускул.

– Все хорошо, ребята! Я в порядке. Ожидайте сигнала, – сказал Судоплатов, расстегнул кобуру, большим пальцем снял пистолет с предохранителя, выдохнул и открыл тяжелую дубовую дверь.

– Павел Анатольевич?! Какими судьбами? – удивился хозяин кабинета, отодвигая бумаги в сторону. От внимания вошедшего не ускользнуло то, как незаметно офицер закрыл папку с документами и положил на нее предплечье левой руки. В помещении тихонько играла музыка, льющаяся из угловой радиолы.

– Прости, что без предупреждения и стука, сам знаешь, бегаю как очумелый, забываю элементарные правила этикета! – сказал Судоплатов, медленно и как бы никуда не спеша, подходя к столу. Хотя от тех чувств, что бушевали внутри, хотелось броситься к этой личности через стол и душить, душить, душить «крысу».

– Что-то случилось, Павел?

– Меркулов отдал распоряжение… Сам знаешь, какие все ошпаренные, торопимся, еще этот гад в наших рядах затесался.

– Да уж вижу, что кипятком… гм… что сам не свой. Взвалил ты, конечно, на себя, Павел Анатольевич, непомерную тяжесть! Одеяло натянул по самые уши…

– Да все уже, отбой, – Судоплатов ехидно усмехнулся, осматривая убранство кабинета и заметив, как напрягся офицер, – поймали его. Крысу эту! Вычислили.

– Да ты что-о?! И кто же он? Как вышли на него? – вскинул брови и заметно расслабился хозяин кабинета.

– Мои ребята сработали… бойцы из группы Неупокоева. Вычислили гада! Даже без рации нашли способ сообщить сюда, в Центр, фамилию и позывной агента Абвера. Некто «Йод», – Судоплатов криво усмехнулся, с трудом владея собой, полез в карман, отчего сидящий за столом офицер напрягся и стал убирать руку в район выдвижных ящиков, но комгосбез 3-го ранга вынул бутылек с темной жидкостью и поставил его прямо перед коллегой, – это йод. И это ты «Йод», Сухарин… Вячеслав Викторович… твою мать! Тише, тише-е! Не рыпайся, крыса! Руки на стол. Живо-о!

Судоплатов ловко выдернул ТТ, направил оружие на опешившего предателя и, не сводя пристального взгляда с него, свистнул. Тотчас в кабинет громко вошли два офицера с пистолетами в руках, обошли стол, сноровисто обыскав и обезоружив Сухарина, заломили ему руки назад, сцепили их наручниками и подняли офицера со стула.

– Вычислил, значит?! Красавец! – шпион сделал кислое лицо.

– Так точно, Сухарин, вычислил. А это, – он сделал шаг к предателю и кулаком ударил того в солнечное сплетение, – за погибших ребят, за все РДГ, что сложили головы из-за таких сволочей, как ты! Уводите.

«Волкодавы» грубо выпрямили скорчившегося, задыхавшегося и посиневшего от боли Сухарина и повели его прочь. Диверсант убрал пистолет в кобуру, грузно сел на край стола и закрыл глаза.

Час назад он дождался недостающей буквы, подтверждающей фамилию предателя. Все эти дни немецкая газета, выходящая ежедневно в Кенигсберге, сообщала новости провинции, ЧП, происходящие на территории Восточной Пруссии. Судоплатов всеми способами тщетно искал «крысу» в рядах органов, но четко фиксировал любую информацию по событиям в районе зоны особого внимания, собирая ее по крупицам из шифровального спецотдела, данных воздушной разведки и спецархива, следящего за периодикой стран зарубежья. И чудо произошло!

Записывая в блокноте названия прусских поселений, где происходили нападения «русских парашютистов», он два дня назад случайно заметил некую тенденцию в списке этих населенных пунктов. Острый взгляд разведчика и мозг оперативного работника заметили в столбце этих названий:

– Скайсгиррен

– Ульбах

– Хельберг

– Ауловенен

– Радшен

– Инстербург

слово, складывающееся из заглавных букв… СУХАРИ… Было ли это совпадением или РДГ Неупокоева после прерванного важного сообщения радистки целенаправленно проводила диверсии только в тех селениях, названия которых складывали аббревиатуру фамилии агента Абвера, которую разведчики не успели сообщить в последнем радиодонесении, Судоплатов не знал. Но на заметку взял. Да так, что вообще перестал спать и есть, дергался, нервничал, суетился. В голове дятлом стучала одна мысль: «СУХАРИ… Значит, либо Сухарин, либо Сухарик. Оба офицеры НКВД-НКГБ, имеющие допуск к работе с секретными данными, входящие в круг доверенных лиц по операции «Крысолов». Кто из них? Лощеный, всегда услужливый и скользкий секретарь Меркулова или тихий, скромный начальник воздушной разведки Особого отдела комиссариата? Тот, что постоянно в курсе всех совещаний и ведет себя как хрен за пазухой, или тот «тихоня» в пенсне, что завел любовницу и собирает сведения разведки по аэрофотосъемке и бомбежкам авиации дальнего действия?»