На острие свечи

– Значит, будем отпираться и тратить наше время и нервы. Ладно! – Он пододвинул к Оксане телефон. – Звоните кому-нибудь, кто сможет приехать сюда в течение часа с документами и подтвердить вашу личность.

Оксана сняла трубку и замерла. Она с ужасом осознала, что не помнит ни одного номера, кроме домашнего и рабочего. Но ни мама, ни Надя приехать сюда не смогут. Она набрала офис и выслушала серию длинных гудков. Алексей не отличался трудовым фанатизмом и домой уходил как все белые люди в конце рабочего дня. Она положила трубку.

– Э-э-э… понимаете… у меня украли сумку…

– И что?

– А там телефон, и я без него номеров ничьих не знаю!

– Ну что ж, – пожал плечами лейтенант, – позвоните завтра. А пока вынужден задержать вас до выяснения.

– И до опознания, – напомнил Вишняков.

– Какого ещё опознания? – испугалась Оксана.

Лейтенант взял мышку, что-то пощёлкал по экрану, и через полминуты принтер с шипением выдавил из себя лист бумаги.

– Ваш фоторобот?

С рисунка глядела девушка, очень на неё похожая. Снизу была подпись: «Клофелинщица. Знакомится с клиентами в Интернете и назначает свидания в кафе. Заметив, позвонить по телефону (такому-то)».

– Но это не я! – помотала головой Оксана.

Лейтенант наигранно расхохотался, а потом с усталостью в голосе сказал:

– Давай уже чистосердечное. Куда сбывала награбленное? Где получала наводки? Быстрее сядешь – быстрее выйдешь.

– Хорошо, – кивнула Оксана. – Пишите.

Лейтенант дал ей ручку и чистый лист.

– Нет уж, давай сама.

Оксана пожала плечами и начала писать.

«Я, Власова Оксана Васильевна, зашла в кафе. Там у меня украли сумку…» Изложив эту историю, она закончила так: «Прошу на всякий случай поставить в «угон» мой автомобиль, номер (такой-то), который остался ночевать на улице (такой-то) недалеко от кафе, а заодно позаботиться о квартире по адресу (…), где остались две инвалидки, которые не смогут оказать сопротивление грабителям, когда те придут.

И должна предупредить, что сама я астматик, а мои «неотложные» лекарства тоже были украдены вместе с сумкой, поэтому при ночлеге в антисанитарных условиях я могу умереть».

Поставив подпись и дату, она спокойно подвинула заявление лейтенанту. Бегло просмотрев написанное, он сделал расстроенное лицо, и сказал:

– Вишня, сними отпечатки пальцев и веди её в обезьянник.

Оксана встала и, прежде чем выйти, спросила:

– А когда вы убедитесь, что это ошибка, вам не будет мучительно стыдно?

– Нет, – равнодушно бросил лейтенант, возвращаясь к своему пасьянсу. – Я выполняю свои прямые обязанности. Все претензии к тем, кто сочиняет законы и должностные инструкции.

– Но вы хотя бы заявите об угоне! – взмолилась Оксана.

– Это не ко мне, это в другой отдел. А там с вами не будут разговаривать без документов.