На острие свечи

Через несколько минут, для приличия постучав, в дверь заглянула Галина.

– Есть будешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, вкатила сервировочный столик, на котором стояла тарелка с супом, хлеб и соленья.

– Зачем сюда-то? – растерялся Александр. —

Я бы спустился.

– Да ладно, – махнула рукой Галина. – Поговорить надо, а там не получится.

Она переставила тарелки на стол и села напротив.

– Ругаться будешь? – виновато спросил Александр.

– Да если бы от моей ругани был толк… Есть более важный разговор. Даже не знаю, с чего начать. Ты ешь пока, а я подумаю.

Александр взял ложку.

– Ветеринар птицу посмотрел?

Галина кивнула.

– Это молодой ворон. Крыло повреждено и срослось неправильно. Чтобы он смог нормально летать, надо делать операцию.

– Это дорого?

– Не знаю. Надо в город везти.

– Ладно. С ним потом разберёмся. Что у тебя случилось?

– У меня полный дом привидений, – нервно засмеялась Галина. – И плюс к этому жуткая депрессия, желание всё бросить и сбежать.

– Может, вам куда-нибудь в отпуск съездить?

– Да?! А хозяйство на кого оставить? На тебя?

– Нуууу…

– Не нукай! За тобой самим ещё надо следить как за ребёнком! Не уводи от темы.

– Да я не увожу…

– Уводишь! Никто не желает видеть очевидного и поэтому придумывают всё что угодно, лишь бы… – Она прижала к губам кулак, пытаясь не разреветься.

– Галя, Галя! Успокойся! Я же тоже видел… точнее слышал… если ты про те звуки.

– Слышал он! И оставил меня здесь одну.

– Галь, но они же безобидные.

– Ты уверен?! – Она не выдержала и разрыдалась. – А может… может, это они из меня силы высасывают…

– А по-моему, ты просто устала, – вздохнул Александр.

– Ерунда, – помотала головой Галина, утирая слёзы. – Не так уж я и упахиваюсь. У меня же всё автоматизировано. Нет, Саш… тут не в этом дело. Просто… понимаешь, в жизни скопилось слишком много вопросов, на которые нет ответов. И они все… словно чешутся, зудят… и это привидение стало последней каплей. Мне просто необходимо как-то всё объяснить. Вот был бы жив дед Ефим…

– Мне тоже его не хватает, – вздохнул Александр.

– Саш! Придумай что-нибудь! Пожалуйста. Ну, сочини какое-нибудь более или менее правдоподобное объяснение всему этому! Иначе я просто сойду с ума.

– Ветер, – пожал плечами Александр. – Половицы скрипели из-за ветра.

– А кастрюля прыгала из-за землетрясения, – ухмыльнулась Галина. – А ты взлетел на высоту трёх метров из-за… чего?

– Да, кстати. Покажи мне это место.

– А ты сможешь забраться на чердак?

– Попробую.

Александр встал, держась за стол, и, морщась от боли, пошёл к двери.

– Палку бы какую-нибудь.

– Сейчас. – Галина убежала. Через минуту она вернулась с посохом деда Ефима.

– О! Нормально, – обрадовался Александр и, опираясь на закруглённый конец, поковылял к лестнице.

– Ты лезь пока, а я за фотоаппаратом схожу на всякий случай. Вдруг там новые рисунки…

Оказавшись на чердаке, Александр сразу понял, о чём идёт речь. Задрав голову, он рассматривал остатки строительных лесов, на которые забраться без каких-либо приспособлений не представлялось возможным.

Вскоре в люк залезла Галина.

– Ну что? Сможешь дотуда допрыгнуть?

– Маловероятно.

– Ну и как ты это объяснишь? Вот, смотри, фотография, как ты там лежишь.

Александр взял снимок.

– Темно, ничего не вижу. – Он опустился на пол, чтобы разглядеть изображение в свете, идущем из люка.

– Когда строили, экономили на всём, – сказала Галина. – А сейчас у Вовки всё никак руки не дойдут электричество сюда провести. Да и не надо. Если что, фонаря хватает.

– Да, – кивнул Александр, рассмотрев фотографию. – Явно я, и очевидно, что именно там. Но как?

– Аааааа! – застонала вдруг Галина. – Какая же я дура!

– Что? – Александр поднял удивлённый взгляд.

– Ну как же я сразу-то не поняла?! – Она присела и взяла в руки посох. – Смотри! – Она зацепила загнутым концом за доску. – Сможешь теперь залезть?

– Теперь легко! Но…

– Он здесь хранился! Я его отсюда забрала, чтобы Оксане показать. А ты в это время уже был наверху. Боже мой! Как всё просто!

– Вот видишь! – улыбнулся Александр. – И всему остальному тоже объяснение найдётся.

– Как всё просто…

– Ладно. Хорош причитать. Пойдём посмотрим, что вчера Маша нарисовала.

Галина исчезла во тьме чердака и через несколько секунд включила фонарь. Александр поднялся и пошёл на свет. Доковыляв, он опёрся на посох и заглянул в альбом через плечо Галины.

– Что это?

– Вот бы знать. Каля-маля какая-то. Но сфоткать надо.

Она положила альбом на журнальный столик и включила фотоаппарат.

– Поднеси фонарь поближе, – попросила она.

Александр развернулся и вздрогнул. Из темноты на него глядело бледное истощённое лицо. Незнакомец сделал несколько шагов назад и исчез за пределами освещённого круга. Александр, вцепившись в посох, быстро, насколько было возможно, пошёл в темноту.

– Саша! Ты куда?

– Эй! Я тебя видел!

– Кого?! – Сняв со столба фонарь, Галина бросилась следом за ним.

– Здесь кто-то есть. Ну-ка дай! – Он забрал у неё светильник. – Отойди к люку, чтобы он не мог сбежать.

– Саша!

– Галя, я его видел! – зарычал Александр. – Это не привидение! Зови Вовку!

– Саша!!

– Скорей всего это бомж какой-нибудь. Вот тебе и летающие кастрюли, и скрипящие половицы объясняются.

В углу послышался шорох. Александр бросился на звук. Пока он доковылял, пришелец снова успел спрятаться. Александр замер, прислушиваясь.

– Выходи! Всё равно же найду! – громко сказал он и поднял фонарь над головой. Свет упал на дверь. «Вот ты где», – усмехнулся про себя Александр и потянул за кольцо, служившее ручкой.

Раздался скрип, и створка открылась. Это был старинный шкаф, в одной половине которого висела какая-то изъеденная молью одежда, а в другой было несколько полок, заваленных всяким хламом.

– Он где-то здесь, – прошептал Александр и, раздвинув посохом лохмотья, посветил внутрь. Свет ни во что не упирался, словно задней стенки не было. Посох провалился в пустоту на всю длину.

– Саша, Саша! Успокойся, нет там ничего! – услышал он сзади голос Галины.

– Здесь какой-то замаскированный ход! – удивился Александр. – Ты знала?

– Саша!!! Да очнись же ты! Что с тобой?!

Александр обернулся и обнаружил, что стоит возле журнального столика, Галина трясёт его за плечо, а фонарь по-прежнему висит на столбе.

– Что это было? – выдохнул он. – Я никуда отсюда не уходил?

– Перестань, пожалуйста, меня пугать!

– Галя! У меня, кажется, галлюцинации. Пойдём-ка отсюда! – и он заковылял к светящемуся квадрату в полу.

Вернувшись в свою комнату, он лёг на кровать и закрыл глаза. Немного подташнивало и очень хотелось спать. Но следом за ним в комнату вошла Галина.

– Нет-нет! Ты не засыпай, пожалуйста! – потребовала она, сев напротив кровати и положив на стол Машин альбом. – А то опять не поговорим, а потом времени не будет. Ну-ка рассказывай, что с тобой происходит!

– Я же тебе сказал – галлюцинация. Самая настоящая.

– Рассказывай!

Александр сел и, с трудом разлепив веки, посмотрел в окно, пытаясь восстановить образы, быстро тающие в памяти.

– Когда я увидел рисунок… мне показалось, что я где-то уже это видел.

– Дежавю?

– Не совсем, – помотал головой Александр. – Это другое, хотя объяснить разницу сложно.

– Но ты попытайся!

– У меня последнее время это состояние часто возникает. Как будто я что-то внезапно вспомнил и тут же снова забыл. Остаётся только чувство тревоги… и ещё какие-то обрывки эмоций. Вот и там… рисунок словно пробудил какие-то воспоминания… а может, не рисунок, а просто совпало. Я попытался сконцентрироваться, но ты попросила фонарь.

Я потянулся за ним и вдруг увидел в темноте лицо… такое… впалые щёки, нос с горбинкой, глаза… близко посаженные… кожа такая сероватая, тонкие губы… в общем, конкретное лицо.

– Что? Прямо вот так и висело в воздухе?

– Нет! Это был человек, просто одежда тёмная, а на лицо падал свет. Ты знаешь, оно было настолько реальное, что мне кажется, я бы мог фоторобот составить.

– Саша, – Галина понизила голос, – а может, это не галлюцинация? Может, там и правду кто-то прячется? Тогда все эти скрипы половиц и стуки легко объясняются.

– Так и я тебе о том же сказал!

– Ты? Когда?

– Там, на чердаке. Я говорил что-нибудь?

– Нет. Ты молчал и стоял как истукан, глядя в одну точку.

– Ну вот! А я видел, как погнался за этим… призраком. А ты бежала вслед за мной и кричала: «Саша, Саша!»

– Я действительно кричала.

– А потом я потерял его из виду и начал искать. И заметил шкаф. Правда, я не сразу понял, что это шкаф. Сначала увидел просто дверь с таким массивным железным кольцом.

– Стоп! Где ты его видел?

– Там… – Александр взмахнул рукой. – Как если бы я прошёл метра три вперёд, а потом в левый тёмный угол.

– Саша! – задохнулась Галина. – Но там действительно стоит старый шкаф и именно с железным кольцом вместо ручки! Как ты это объяснишь?

– А что в этом шкафу?

– Бабушкины вещи. Я решила кое-что сохранить, чтобы потом внукам показывать, как одевались предки. Там любимая бабушкина шаль, платья… ещё кое-какая утварь домашняя. Но ты не мог этого видеть!

– А задняя стенка там есть?

– Есть, конечно!

– Когда я отодвинул платья, то заметил там какой-то ход.

– Какой ход? Ты что? Это же третий этаж!

– Да я понимаю! Просто так привиделось. А потом ты меня разбудила.

– Нет, Саша. Такое случайно привидеться не может!

– А шкаф я этот видел! – встрепенулся Александр. – Помнишь, я тогда с велосипеда свалился и штаны разорвал, а ты потащила меня к себе, зашивать.

– Да-да! Этот шкаф в старом доме стоял.

– Бабушка твоя его открыла и достала шкатулку с нитками и всякими лоскутками.

– Да-да-да! И пока она штаны штопала, я тебя зелёнкой мазала, – засмеялась Галина. – А ты скулил, верещал и дул себе на коленки.

– Ага, аж голова, помню, закружилась.

– Хорошо. Предположим, шкаф ты просто вспомнил. Но откуда ты мог знать, где он стоит?

Александр облокотился на стол и закрыл глаза, восстановив в памяти видение. Вот он открывает шкаф. Справа вешалки, а слева… раз, два, три… три полки. На верхней лежат какие-то провода, шурупы… молоток… в общем, мужские хозяйственные мелочи. На средней – тряпьё, старинные заржавевшие ножницы и шкатулка. Нижняя полка забита какими-то бумагами.

А шкатулка та тоже сейчас в этом шкафу?

– Конечно.

Александр снова мысленно вернулся к шкафу, представил, как раздвинул вешалки с одеждой и снова увидел тот же самый зияющий тёмный лаз. Он даже почувствовал запах подвальной сырости. Вглубь вела деревянная, почерневшая от времени лестница.

Он собрался было уже начать спускаться, но Галина лёгким толчком выдернула его в реальность:

– Эй! Не засыпай!

– А что лежит на нижней полке в этом шкафу?

– На нижней? – Она замерла на секунду. – Ничего. Она пустая.

– Хм. А на верхней?

– Ээээ… барахло какое-то старинное. Пассатижи, гвозди… решила, что выбросить всегда успею.

– А шкатулка лежит на второй полке?

– Верно.

– А нижняя почему пустая?

– Раньше там хранился альбом с фотографиями и документы. Счета за свет, ну и бумаги разные.

– А где сейчас это всё?

– Альбом у нас в спальне в комоде, а документы, которые ненужные, сожгли. Зачем их хранить?

– Ага. То есть раньше на нижней полке всё-таки лежали бумаги?

– Да, но к чему ты это спрашиваешь?

– Пытаюсь понять, почему я именно так всё это увидел.

– Видимо, когда бабушка открыла шкаф, ты «сфотографировал» внутренности.

– Возможно. Но тогда почему моё подсознание упорно пририсовывает к этой картине вход в подземелье? Можешь объяснить?

– Неа, – помотала головой Галина. – Но жутко интересно. Ясно же, что это неспроста. Давай подумаем, что может означать этот символ.

– И мужик этот у меня из головы нейдёт. А принеси-ка мне бабушкин альбом. А вдруг да…

– Только не вздумай заснуть! – погрозила она пальцем. – Я быстро.

Глаза предательски слипались. Чтобы не уснуть, Александр взял альбом Маши и начал листать. Обычные детские рисунки, но что-то в них… необычно. Открыв последнюю страницу, он вгляделся в то, что Галина назвала «каля-маля». Это был просто узор. В центре спираль, по краям острые лепестки. Если бы не серый цвет, то можно было бы подумать, что ребёнок изображал солнышко.

Вдруг Александр ощутил, что пространство вокруг задрожало. Это состояние уже было знакомо. Пришло понимание: он уснул, но при этом частично продолжает оставаться в яви. Глаза открыты, он видит реальный мир, но сквозь мир сновидения.

И непонятно, что реально, а что нет. Вот вошла Галина и положила перед ним альбом. Она медленно открывает рот, чтобы что-то сказать. Пространство дрожит, словно каждый из миров тянет в свою сторону. Александр сконцентрировался, пытаясь удерживаться в промежуточном состоянии. Всё происходит как в замедленном кино. Галина подносит руку к голове, другой ищет опору, хватается за стену и начинает падать. Он вскакивает, чтобы поддержать её, но то ли из-за боли в ногах, то ли из-за сопротивления воздуха не успевает. Склонившись над лежащей на полу женщиной, он замечает у неё на груди медальон, как солнце из-за горизонта, наполовину выглядывающий из-под платья. Он протягивает руку, чтобы достать его и рассмотреть, но в этот момент открывается дверь и на пороге в ярком свете солнца возникает силуэт. Александр прищурился и протянул к нему руку. Слова завязли во рту.

– Дядя Саша! Мама! – пронзительный крик вывел Александра из оцепенения. – Что у вас случилось?

– Она упала в обморок, зови папу.

– Его нет. Он д-д-доктора об-братно повёз. – Вовка бросил на пол мешок и кинулся к матери.

Галина очнулась.

– Всё нормально, – улыбнулась она сыну. – Просто голова закружилась. Уже прошло.

– П-пойдём, я п-провожу тебя. – Вовка помог ей подняться.

– Нет-нет, Володя! Мы ещё с дядей Сашей не договорили.

– Завтра д-д-договорите! – тоном, не допускающим возражений, заявил Вовка.

– Да, Галь, – согласился Александр. – Я тоже спать хочу, аж крыша едет. Давай на сегодня закончим.

– Ладно. Но не вздумай исчезнуть! – Она погрозила ему пальцем и вышла.