На острие свечи

И очень жалею об этом. Надо было съездить к нему в имение, сказать, что я не сержусь, что… что я его понимаю и… попросить прощения.

– Неужели ты и вправду чувствуешь себя виноватой?!

– Конечно! Меня ведь никто не неволил. Я могла бы остаться с ним, если бы захотела. Но я отказалась. Деревенской жизни я предпочла Версаль.

– Значит, ты просто его не любила.

– В том-то и грех! Я вышла замуж не за него, а за его деньги и тем самым разорила его. – Она опять тяжело вздохнула и закашлялась.

– Пойдём, ты попросишь у него прощения, – предложила Оксана.

– Разве он ещё жив?!

– Это не важно.

Мария кивнула, и вокруг потемнело.

Когда глаза привыкли к сумраку, они увидели атласную обивку кареты. Пахло навозом и сырой землёй. Жанна-Мария высунулась в окно. Кругом была слякоть и серость. Карета безнадёжно застряла в грязи.

– Где графский замок? – спросила она у глазевшего на неё мальчишки.

– Вот же он, перед вами! – Он указал пальцем на грубое каменное строение.

– О боже! Разве здесь можно жить?

– Можно, если прибрать и протопить. Но у графа нет на это денег.

– А где он живёт?

– Вон в том доме.

Жанна-Мария вышла из кареты.

– Неужели нельзя было застрять чуть ближе к этой лачуге? – проворчала она и, подняв подол платья, начала перепрыгивать через лужи.

Они вошли во двор и увидели мужчину.

– Здравствуй, – сказала Жанна-Мария.

Он обернулся.

– Рихард?! – вздрогнула Оксана и открыла глаза.

Шкатулка с секретом

Рихард стоял возле стола и смотрел на шкатулку.

Свеча догорела, и очистить Оксана успела только крышку.

– Разбудил?

– Да нет, я не спала.

– Милая вещица. – Он провёл пальцем по узору. – Только требует серьёзной реставрации. Как вам это удалось?

– Что?

– Сбежать.

Оксана пожала плечами.

– Это оказалось совсем не сложно.

– Я был уверен, что это невозможно.

– Ну, извини, – усмехнулась Оксана. – Люблю делать что-нибудь невозможное.

Рихард сел, продолжая рассматривать шкатулку.