На острие свечи

Дядя Вова был на себя не похож. Левая нога полностью загипсована, шея в ортопедическом воротнике. Оксана села на табуретку возле кровати. Он разлепил красные разбухшие веки и сфокусировал взгляд на гостье.

– А сказали, инфаркт, – нарушила молчание Оксана.

– Это версия для журналистов, – пояснила медсестра. – Они тут пасутся с утра до ночи.

– Понятно, – вздохнула Оксана и осторожно погладила старика по руке. Возле переносицы начали собираться абсолютно неподдельные слёзы.

– Девушка! Не долго! Ему нельзя напрягаться, – прошептала медсестра и вышла.

С минуту сидели молча, потом дядя Вова кашлянул и прохрипел:

– Как жизнь?

Оксана пожала плечами.

– Так себе, течёт. Обвинили вот, что тебя сбила.

Он сморщился в попытке улыбнуться.

– Сам виноват. Я сказал им.

– А ещё ты им сказал, что я твоя дочь. Хотелось бы подробностей.

Он приподнял кисть руки и снова уронил её на одеяло.

– Ладно, отдыхай. Потом расскажешь. Я ещё приду, когда станет полегче. Хорошо?

Он моргнул.

– И прости меня! Чего мы тогда не поделили?

– Деньги… проклятые.

– Нет. – Оксана улыбнулась. – Меня бесило, что ты продолжал считать меня маленькой. А я хотела самостоятельности.

Она почувствовала, что вот-вот разревётся.

– Давай выкарабкивайся… – Она встала.

– Подожди!

– Тебе нельзя долго. – Слёзы всё-таки хлынули из глаз.

– Как мама?

– Плохо! Лежит после инсульта в депрессии. Ты бы хоть пришёл, навестил её.

– Я приду! Обязательно.

Подойдя к своей квартире, Оксана нажала кнопку звонка, опасаясь, что ответственная Надя, как ей и велено, даже не подойдёт к двери. Но через минуту светлая точка в центре глазка затемнилась и щёлкнул замок. На пороге стояла мама, держась за Надю.

– Ты встала?! – воскликнула Оксана.

– Мы тренируемся! – доложила сиделка.

– Ксюша! – заплакала Елена Сергеевна. – Я не буду больше надоедать тебе с церковью! Не буду устраивать истерики! Прости меня! Не уходи!

– Не уйду. – Она обняла мать.

День рождения

В глубине двигались тени древних обитателей океана. Было жутковато. Оксана взлетела и закружилась, оглядывая горизонт. Где же этот таинственный остров Буян? Изумрудная поверхность воды сверкала солнечными бликами и отражала облака. Но горизонт был чист. Она поднималась всё выше и выше, останавливаясь иногда, чтобы унять колотящееся от восторга сердце. Красота воспринималась не только глазами, но всем телом. Наконец она прошла сквозь облака и опять начала испытывать лёгкий щекочущий страх.

Я сплю! – напомнила она себе и продолжила лететь вверх. Синева сгущалась и темнела, а солнце звенело, как высоковольтная дуга. Тело вспыхнуло и растворилось во тьме. И снова всё стало ясно. Вот оно, «острие свечи». Так же, как облака отражаются в океане, здесь отражаются все наши мысли и чувства. Здесь исполняются мечты и реализуются страхи.

«Ой! Чего же я хочу-то?» – она попыталась вспомнить, но желания сами начали вспыхивать как звёзды и лететь ей навстречу. Она только кивала им, соглашаясь: «Да, хочу! И этого тоже хочу!» Звёздный хоровод закружился вокруг неё, и заиграла мелодия с детства знакомой песенки: «Каравай, каравай, кого любишь, выбирай!»

Оксана ощутила своё тело, лежащее на родной домашней постели. Уголки губ были растянуты в счастливой улыбке, в глаза бил солнечный луч, а в ушах звучала музыка: «Как на Ксюшин день рожденья испекли мы каравай».

Она села на кровати: «Кто это поёт?»

В комнату заглянула Надя:

– Там клоуны! Пришли вас поздравлять!