На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939-1945

Придется доставить вас туда на Ju-87 (на пикирующих бомбардировщиках). Взлетная полоса для других машин слишком коротка, тогда как для «Физелер-Шторхов»[63] расстояние слишком большое. (Экипажи «Штука» рвали друг у друга это задание.)

Вы выводитесь из состава 21-й танковой дивизии и поступаете в подчинение непосредственно ко мне. Капитан Эверт подробно разъяснит вам обстановку перед отправкой домой; к сожалению, его здоровье пошатнулось. Теперь желаю всего наилучшего. Наслаждайтесь жизнью там, пока колесо вновь не завертелось.

На сем он отпустил меня, и я отправился прямо на поле, где стояли Ju-87. Вот-вот должна была начаться самая интересная глава моей службы в Африке.

Меня проводили к капитану Гаместеру, командиру эскадрильи.

– Мне выпала честь доставить вас в Сиву. Мы используем эти полеты, так сказать, для расширения горизонтов, углубляемся дальше в пустыню, сбрасываем бомбы, нагоняем страху на британцев, если встречаем их. Мы летаем звеньями по три машины. Уверен, вы знаете о наших крутых пике и душераздирающих сиренах. Вам, сухопутному, будет интересно полетать на пикировщике.

– Наслышан от приятелей, от тех, которые вчера сопровождали Роммеля в Сиву, какой замечательный там оазис, – отозвался я, – о том, как генерал непременно хотел искупаться в «бане» Клеопатры.

– Вылетаем завтра утром, – продолжал Гаместер. – Полетите вместо хвостового стрелка. У нас на борту всего два места. 2-см пушку вы, конечно, знаете по своим машинам разведки[64].

23 сентября 1942 г. Роммель вылетел в Германию для лечения и встречи с Гитлером. В тот же самый день я поднялся в кабину Ju-87 капитана Гаместера. Втиснулся на заднее сиденье, засунув свой тропический сундучок вертикально между собой и пилотом. Нацепил наушники и микрофон.

Полет продлился около часа. Мы шли на высоте примерно 1000 метров. Под нами лежала мирно дремавшая каменистая пустыня с изредка попадавшимися на ней скалами и кустами верблюжьей колючки. Повернувшись, я мог видеть вдалеке высокие дюны бескрайнего песчаного моря. С высоты можно было рассмотреть даже верблюжьи тропы и следы нашей разведывательной техники, петлявшей по пустыне. А может, то были следы колес бронеавтомобилей Королевского драгунского полка или Группы дальнего действия в пустыне?

Впереди показался крутой и глубокий провал – впадина Каттара. Впереди слева находился оазис, к которому вела всего одна извилистая дорожка. «Будет легко блокировать ее», – подумалось мне.

Мы приземлились и подрулили к пальмам, в тени которых и укрылись все три самолета.

– С прибытием в рай! – приветствовал меня капитан Эверт, только что награжденный Рыцарским крестом. – Мы рады видеть вас вновь полностью выздоровевшим. А ко мне прицепилась одна из этих дурацких тропических болезней, так что я должен возвращаться в Германию.

Батальон разместился в палатках, рассыпанных под пальмами.

– Мы намеренно держимся немного в стороне от арабов, чтобы не мешать будничной жизни этих гордых сынов пустыни, – сообщил мне Эверт. – Предлагаю первым делом прогуляться по оазису. Вы не против? А тем временем я расскажу вам кое-что об этом дивном уголке, а заодно и о нашей задаче.

Я тотчас же принял приглашение.

У меня возникло ощущение, будто я оказался действующим лицом одной из сказок «Тысячи и одной ночи». Над головой синие небеса, жаркое солнце и всюду пальмы с наливающимися соком финиками. По территории оазиса пробегало несколько ручейков. Южнее, сразу за последними пальмами, океанскими волнами высились песчаные барханы. На севере круто уходил метров на 50 вниз обрыв. На востоке находилась впадина Каттара, пересохшее соляное озеро, тянувшееся на 300 километров дальше на восток и заканчивавшееся в точке примерно в 100 километрах юго-восточнее Эль-Аламейна.

– Впадина Каттара непроходима, – пояснил Эверт. – Только в самую засуху там можно пройти по единственной тропе на легкой технике. Нам надо быть начеку, вдруг томми из Группы дальнего действия в пустыне вздумают незаметно проскользнуть там. Мы дислоцируемся примерно в 300 километрах к югу от Мерса-Матруха. Только от 50 до 70 километров линии под Эль-Аламейном прикрыто живой силой и техникой. Остальное – ничья земля, то есть открытое поле для оперативных действий любой из сторон.

О Сиве я слышал еще в школе, читал о дворце и купальне Клеопатры. Период от 51 до 30 г. от Р.Х. В древние времена, как считалось, в Сиве жил оракул, которого среди прочих посещал даже Александр Великий. Сива, изначально именовавшаяся Аммонион, перешла под власть Египта в 1820 г. Эту страну в настоящее время представляли три государственных служащих: врач, специальный уполномоченный и почтмейстер.