На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939-1945

Каменная пустыня не была такой же ровной, как дальше на север, и это не позволяло проводить крупные военные операции. Чем дальше мы углублялись в южном направлении, тем более гористой становилась местность. Местами попадались словно облизанные ветром скалы – целые гряды скал, тянувшихся с севера на юг и превращавшиеся в препятствие, преодолеть которое было затруднительно. А еще южнее начиналась песчаная пустыня с ее высокими, непроходимыми барханами. Длинные морщины вади могли послужить укрытием на случай внезапной атаки.

Днем было очень жарко, а ночью жутко холодно, так что счастлив был тот, кто имел при себе бушлат или шарф, а лучше и то и другое. Вновь и вновь на нас обрушивались то песчаные бури, то ливни.

Возобновились стычки с неприятелем. Нам встретились «старые друзья» – Королевский драгунский и 11-й гусарский полки, с которыми мы уже имели дело по пути к Эль-Аламейну. Хотя мы понимали, что прикрываем отступление армии «Африка» на запад, у нас не было ощущения того, что мы бежим. Мы действовали на всех направлениях с целью поддержания соприкосновения с противником и сохранения возможности находиться в курсе его намерений. Чтобы разузнать о планах врага получше, приходилось добывать «языков».

Наши бронетанковые патрули разработали собственную тактику «поимки в сети»: на ровной местности, где видимость доходила порой до 20 километров, мы строили свои быстрые четырехосные бронемашины охватным серпом и заманивали в него британские «хамберы», чтобы захлопнуть западню с двух сторон. Обычно тактика срабатывала, хотя, случалось, мы теряли отдельные бронемашины под огнем более мощных пушек «хамберов».

Ко мне привели первых пленных, и некоторые из них приветствовали меня словами:

– С новым свиданьицем, разведка.

Британцы не расставались со своим чувством юмора ни в каких ситуациях. После недолгих расспросов мы выяснили, что главная задача британских батальонов – не дать нам перерезать артерии снабжения Монтгомери нападениями на них из пустыни.

Однако более интересным оказалось то, что сообщил молодой офицер, который тут же пожалел о том, что раскрыл рот. Группе дальнего действия в пустыне майора (позднее подполковника) Стерлинга поручили отыскать путь для того, чтобы провести целую британскую танковую дивизию через горную местность дальше на юг. С такого момента началась наша так называемая «охота на Стерлинга». Иногда нам попадались следы колес, оставить которые могли только его бронеавтомашины разведки. Но вновь и вновь этим хитрецам удавалось избежать столкновений.

Пару недель спустя дозорным посчастливилось захватить сбившуюся с пути командирскую машину Группы дальнего действия в пустыне. Так в руки нам попала карта, на которой был обозначен весь маршрут, по которому британцы намеревались провести в тыл нашим подготовленным позициям целую танковую дивизию. Благодаря этой карте Роммелю удалось спасти от угрозы окружения некоторые части Африканского корпуса.

Со временем мы узнали имена командиров двух британских разведывательных батальонов. Моя фамилия тоже нередко звучала у противника – частенько пленные говорили мне:

– Так вот вы какой, майор фон Люк. Мы тоже ловили вас, да не получилось.

В то время как вся армия «Африка» прилагала титанические усилия, чтобы в порядке осуществить отход через Киренаику, мы с нашими четырьмя батальонами имели возможность три недели действовать на полной воле, не тревожимые танками и самолетами противника.

Мы даже разработали своего рода традицию. Где-то около пяти вечера разведывательные дозоры начинали сворачиваться, чтобы вовремя добраться до базы, потому что на лишенной даже деревьев, не говоря уже о каких-либо других ориентирах, местности найти путь к месту расположения было просто невозможно. С целью избежать обнаружения нашего лагеря неприятелем подавать световые сигналы разрешалось только в самом крайнем случае. Оба британских батальона поступали аналогичным образом, а потому после 17.00 вся разведывательная и вообще боевая активность затухала, чтобы возобновиться с рассветом следующего дня.

– Мы могли бы договориться с британцами о перемирии начиная с 17.00 и до утра, – пошутил я как-то, обращаясь к стоявшим рядом.

– Почему бы нет? – подхватил лейтенант Венцель Людеке, офицер резерва, ранее работавший на киностудии UFA помощником режиссера. – В конце концов, – продолжал он, – юмора у британцев не отнять. Надо хотя бы предложить им.

На помощь нам пришел случай. Как-то вечером, когда все отряды уже возвратились, меня навестил мой начальник разведки.

– Королевский драгунский полк на связи, – сообщил он, – хотят поговорить с вами.

– Привет, это Королевский драгунский. Может быть, вам покажется необычным такое обращение по рации, но сегодня вечером у нас пропал лейтенант Смит со своим отрядом. Он, часом, не у вас? Если да, то как у них дела?

Одному из наших патрулей посчастливилось взять в плен нескольких солдат противника. Как выяснилось, это действительно оказался лейтенант Смит со своим отрядом.