На острове любви

Айша вспомнила слова Романы: «Тебе суждено встретить мужчину. Ты отвергнешь его, но если станешь отвергать его слишком часто, то не сможешь вернуться». Айша опустила голову и закрыла глаза. Она решила отвернуться от Мартиники, от своего народа, но в это мгновение, полного крушения надежд, когда Жервез поставил ее в безвыходное положение, у нее в ушах снова зазвучали голоса прошлого. Они говорили, что ее дом и судьба — Мартиника. Они напомнили Айше, что все ее поступки, кроме нескольких минут, проведенных в объятиях Ги, совершены ради тех, кто остался в «Каскадах».

Она не получит Ги: Жервез позаботится об этом. Оставалось либо уйти от Жервеза и дать ему погубить себя, или же вступить с ним в брак по расчету. Тогда их объединит одно — ненависть к общему врагу.

Айша подняла голову, ощущая тошноту и слабость. Жервез взял ее за руку. Он молчал и, не проявляя никаких эмоций, ждал ее ответа. Айша сказала:

— Я согласна.

Жервез подвел ее к постели:

— Вам следует отдохнуть перед завтраком.

С этими словами он ушел.

Потрясенная Айша села. Время от времени у нее на глазах выступали слезы. Она поняла, что, вообразив, будто ей удастся перехитрить Жервеза, совершила самую большую оплошность в своей жизни. Чрезвычайно бдительный, он не собирался терять свою власть над ней.

Ги всю ночь не сомкнул глаз. Подъехав к постоялому двору «Мученики», он снял комнату наверху и позавтракал у окна, выходившего во двор. Здесь Ги ждал все утро, думая только о той, кого надеялся скоро увидеть. Слишком взвинченный, чтобы есть, он совершил долгую прогулку. На улицы Орлеана падал снег и быстро превращался в слякоть под копытами лошадей и тележками торговцев, ехавших на рынок. Снег припорошил крыши домов, и они сверкали белизной. Ги убеждал себя, что Айша придет, и, вернувшись, он найдет ее на постоялом дворе. Ги долго ходил под открытым небом, хотя и дрожал от холода. Он тешил себя мыслью, что ее появление вознаградит его за страдания.

Но Айши на постоялом дворе не было.

Ги поехал домой, все еще уповая на то, что его ждет записка. Ничего не обнаружив, он тут же послал Исидора в шато поблагодарить хозяев Рувелла за вчерашнее гостеприимство и навести справки о мадемуазель де Нови. Когда Исидор вернулся с известием, что месье де Моргон и дамы рано утром уехали в Бургундию, Ги вошел в библиотеку и затворил дверь.

Ближе к вечеру к нему пришел гость. Ги пригласил его в библиотеку, откуда не выходил после возвращения домой. От слишком долгого пребывания на холоде у него разболелась голова, и Исидор неодобрительно ворчал, пытаясь уговорить хозяина поесть и лечь спать. Когда старик пошел за Анри Бруссаром, Ги оглядел комнату и заметил, что она выглядит непривычно аккуратной.

Объявили о приходе Бруссара.

— Боже мой, ты выглядишь ужасно!

— Спасибо. Едешь в Париж?

— Да, герцог на следующей неделе занят иностранными делами. Угадай, кого я видел, проезжая этим утром через город?

Что-то в выражении лица Бруссара насторожило Ги. Когда прозвучал этот вопрос, лицо Ги выразило растерянность и нежелание обсуждать эту тему. Ги понял, что следующее сообщение будет сделано ради его же блага. Его друг явно встревожен, если приехал нянчиться с ним.

Не получив ответа, Бруссар продолжил:

— Я встретил мадам де Графиньи и мадемуазель де Нови; обе направлялись в новое имение Моргона. Графиньи поведала мне, что свадьба состоится через несколько недель в часовне шато.

Ги мог бы спросить, ехал ли с ними Моргон, как выглядела Шарлотта, что она сказала, но любой ответ оставил бы его в том же состоянии беспомощности, в каком он пребывал после возвращения Исидора из шато Рувелла. Ги встал, уронив на пол стакан, стоявший на подлокотнике кресла, и выругался, когда тот разбился вдребезги. Ногой он отшвырнул осколки и уставился на огонь, положив руки на каминную полку.

— Как ненадежно ты всегда ставишь стаканы, — упрекнул его Бруссар. — Наверное, ты уже разбил не один десяток.

— Снег еще идет?

— Нет. Разве ты не смотришь в окно? Мне казалось, что ты выходил из дома — ты ведь оделся именно для этого. Чем ты в последнее время занимаешься?

— Преследовал мадемуазель де Нови, но не получил вознаграждения за свои старания.

— Как жаль! — воскликнул Бруссар. — Я имел в виду, что мне жаль тебя. Но если все взвесить, думаю, тебе лучше держаться подальше от нее.

— Это не в моей власти! — Ги ужаснулся, заметив, как дрогнул его голос, потер лицо и продолжил: — Мой друг, я знаю, сколь тщеславен человек практического склада ума: несмотря на множество доказательств, я все еще не смирился с мыслью о том, что женщина может предпочесть мне другого.

— Я никогда не встречал такого непрактичного человека, как ты. Ты ошибаешься — я уверен, что она предпочитает тебя. Но, — Бруссар поднял руку, заметив, что Ги хочет возразить, — она выбрала его своим мужем. Будь ты практичен, то все сразу понял бы: Моргон именно тот партнер, который ей нужен. Не знаю, как объяснить ее выбор, но готов сделать несколько предположений.

— Прошу тебя.