На острове любви

— Я заметил. Я всегда находил мадемуазель де Нови необычайно замкнутой. Не удивлюсь, если все это правда! В лохмотьях, говорите? И стала жертвой уличной драки? Диву даешься, как это она разбогатела за столь короткий срок!

— На сей счет я ничего не знаю. Надеюсь, вам известно, что у маркиза нет средств содержать столь роскошную… — Тут Валери умолкла. — Мне пора, — поспешно сказала она, увидев, что Мари де Рошфор пытается избавиться от графа Дюбарри. — Я не могла уехать завтра в Орлеан, не рассказав об этом человеку, который дорожит высшим обществом, а потому будет встревожен тем, что в это общество обманом втерлась весьма подозрительная особа. Мой дорогой месье де Моргон, поведайте эту историю тем, кто имеет право услышать ее.

— Мадам, — он поднялся и склонился над ее рукой, — я сделаю все, клянусь вам честью аристократа.

В театре Пале-Рояль при Королевской академии музыки шла премьера новой пьесы Рамо «Зороастр». В одной ложе расположились мадам Софи де Бувье, Иветта де Лимур с молодым графом, ее мужем, Жервез де Моргон и Шарлотта де Нови. Уже несколько минут играли увертюру. Софи де Бувье, оглядев ложи королевских особ, откинулась на спинку кресла:

— Их величеств здесь нет. Слухи снова оказались неверны.

— Но это не помешает обеим сторонам завязать бой. — Лимур навел бинокль на группу молодых людей, стоявших возле королевских лож и, как и он, не обращавших ни малейшего внимания на игру оркестра.

— Я надеялась, что война навсегда закончилась. — Его жена вздохнула.

— Какая война? — поинтересовалась Айша.

— Боюсь, ее развязали ваши соотечественники, — объяснил Жервез де Моргон. — Несколько лет назад, когда в Париж приехала новая итальянская комическая опера, у нее появилась группа недругов, пользовавшаяся поддержкой его величества, мадам де Помпадур и многих других поклонников Люлли и Рамо. Другие встали на сторону новаторов, включая Дидро, д'Аламбера, Руссо… их самым знаменитым сторонником стала королева.

— Вот так началась война комической оперы, — проговорила Софи де Бувье, забавно растягивая слова. — Одним клакерам платили за то, чтобы они криками заглушали других. Здесь долгое время стоял шум, заглушающий музыку. Однако надеюсь, сегодня мы не станем свидетелями столь драматических событий. Скорее всего, они будут разворачиваться только на сцене.

— Тенор, должно быть, нервничает, наверное, он стеснен в средствах — он пригласил главного клакера на две свои репетиции и платит за аплодисменты вдвое больше, чем обычно, — добавил Моргон.

— Дикие восторги, — протянула Софи де Бувье, — обойдутся в сумму, которая держится в тайне.

Айша размышляла, какой странной эта ситуация показалась бы несколько недель назад. Мадам де Бувье и Жервез де Моргон, которых она опасалась больше, чем других, стали теми, с кем она чаще всего встречается. Дружба Айши с Софи де Бувье началась в середине августа, вскоре после того, как позор обрушился на голову ее подруги — графини д'Эстрады. Графиня, фаворитка короля, была любовницей графа д'Аржансона, военного министра и начальника полиции. Оба месяцами плели интриги, но их план уложить графиню в постель короля раскрыла мадам де Помпадур. Одним дождливым летним днем маркиза наконец убедила короля подписать распоряжение о выдворении графини. Король, несмотря на дождь, отправился на охоту в довольно удрученном настроении. Мадам де Помпадур, возвращаясь из деревни, встретила экипаж графини д'Эстрады. Побледневшая и униженная графиня проехала мимо соперницы и направилась в провинцию — в изгнание.

Друзья виновницы разделили ее позор, и Софи де Бувье бежала из Версаля, ища спасения в негостеприимной столице. Летом общество поредело, и среди немногочисленной компании Софи чувствовала себя одинокой и несчастной. Люди перестали смеяться над ее остротами и равнодушно слушали Софи. В довершение всего толпа шумных гостей на одной вечеринке дала ясно понять, что для Софии нет места за ломберными столиками. В эту трудную минуту ее спасла Шарлотта де Нови. Айша сама не понимала, почему так поступила. Возможно, этот момент напомнил ей то время, когда она с опаской делала первые шаги в обществе. Так или иначе, Айша отвлеклась от игры, увидела на лице молодой женщины безысходное отчаяние и подвинулась, предлагая ей место на мягкой скамье. Бесконечно благодарная, Софи де Бувье подсела за столик и вскоре вернула себе расположение общества, ибо все решили, что она и так достаточно наказана. После этого вечера она стала защищать Шарлотту де Нови. Когда кто-то высказывал замечания о манерах и происхождении маркезины, Софи де Бувье тут же давала отпор. Поскольку все боялись ее острого языка, это отбивало у многих охоту сплетничать. Эти женщины не стали лучшими подругами, однако их отношения многих интриговали, и хозяйки домов вскоре решили, что их суаре станут пикантнее, если пригласить Шарлотту де Нови вместе с Софи де Бувье.