На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД

Избранные статьи

Палачи [1] Газета «Ленинградская правда» от 5 августа 1989 года

На днях ленинградцы узнали, что недалеко от города на Левашовской пустоши обнаружено захоронение десятков тысяч людей – невинных жертв сталинского режима. В связи с этим в «Дежурный репортер» поступило большое количество вопросов и писем. В публикуемой статье, подготовленной по материалам, представленным пресс-группой Ленинградского управления КГБ, рассказывается о палачах 1938 года – одного из самых кровавых в истории города.

20 января 1938 года начальником Ленинградского управления НКВД был назначен Михаил Иосифович Литвин. Он сменил на этом посту Ваковского (Штубиса Г.Э.), арестованного накануне за фальсификацию дел на честных советских людей. Нарком внутренних дел Ежов, направляя нового начальника в Ленинград, предложил «развернуть… работу» по-настоящему. Так Литвин стал главным палачом нашего города.

Когда же вступил он на зыбкую кровавую тропу? Где научился страшному заплечному мастерству? С кем действовал заодно, посылая на смерть невинных соотечественников?

М. И. Литвин родился в 1892 году в бедной семье, сумел окончить только начальную школу: больше нигде и никогда не учился. Устроился работать в типографию наборщиком. Участвовал в забастовках. В марте 1917-го вступил в РСДРП(б). В Октябрьские дни был комиссаром по национализации типографий в Красноярске. Когда в Хабаровске победила Советская власть, возглавил группу по обыскам и арестам, а потом руководил агентурным отделом Дальневосточного фронта. В 1921 году демобилизован по ранению.

На «гражданке» жизнь Литвина складывалась весьма удачно: он был секретарем Дальбюро ВЦСПС, в разное время руководил Орловским советом профсоюзов, Казахским Крайсовпрофом, Среднеазиатским бюро ВЦСПС, был заведующим отделом кадров и членом Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б).

В конце двадцатых годов он познакомился с Н.И. Ежовым. Между ними завязалась дружба. Когда Ежов возглавил отдел кадров ЦК ВКП(б), он назначил своим заместителем Литвина. До 1933 года друзья работали вместе. Потом их пути разошлись, но ненадолго. В октябре 1936 года новый нарком внутренних дел Ежов предложил второму секретарю Харьковского обкома партии Литвину перейти к нему на работу. Тот сразу же согласился и вскоре возглавил секретно-политический отдел НКВД СССР. В своей автобиографии, датированной 20 декабря 1936 года, Литвин отмечал:

«Никаких уклонов от линии партии у меня никогда не было. В оппозициях не участвовал и всегда активно боролся за линию партии со всеми уклонами и оппозициями».

Написанное соответствовало действительности: этот человек отличался исключительной исполнительностью и преданностью.

Ежов поручал ему самые важные дела, посылал в самые ответственные командировки. Однажды нарком направил Литвина в Закавказье – собрать компрометирующие материалы на Л.П. Берию. Арестовав нескольких человек и буквально выбив из них «нужные» показания, Литвин с подручными Альтманом и Гейманом успешно справился с заданием. Таким же образом он действовал, когда вел «дела» на видных деятелей партии и правительства. Его рвение заметили. Недаром Литвин хвастал перед подчиненными, что на какой-то пирушке то ли Поскрёбышев, то ли Маленков уже произносили тост за него как за будущего заместителя Ежова. И вот – назначение в Ленинград: еще один шаг вверх по служебной лестнице.

Прибыв на берега Невы, Литвин переформировал руководящий аппарат управления НКВД по своему усмотрению, подобрав исполнительных, преданных ему лично людей. И закипела та самая «работа», которую нарком предлагал «развернуть» начальнику управления. Из сохранившихся документов доносятся до нас голоса очевидцев этих событий – палачей, свидетелей, жертв…

Заместитель начальника УНКВД ЛО А.М. Хатеневер.

Фотография 1930-х годов

ХАТЕНЕВЕР: «По приезде в Ленинград в феврале-марте 1938 года Литвин предпринял и провел большую операцию по известному приказу об изъятии антисоветского и националистического элемента. Вторая массовая операция была проведена в мае-июне 1938 года… Несмотря на то что даже приказом не предусматривалось установление каких бы то ни было лимитов, Литвин с санкции Ежова установил по второй операции лимит – на первых порах в бооо чел., а затем эта цифра была увеличена и доведена до 80оо человек… В Ленинграде вся работа по этому приказу проводилась отделом, возглавляемым Альтманом. Здесь было больше погони за цифрой, а отнюдь не за действительной очисткой города от вражеских и шпионских гнезд».