На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

Далее картина продолжается в том же духе: мы представляем из себя группу никем не руководимых вооруженных людей, дающих друг другу советы. Так от вышеописанной точки мы доходим до нашей местной санчасти, она на улице Шевченко, потом разворачиваемся и идем обратно, сейчас вспоминать неприятно. Во дворах разожженные, брошенные костры с кипящими кастрюлями, жители начавшие варить обед укрылись кто где. По идиотской традиции некоторые ополченцы начинают вслепую бить навесом из подстволов и РПГ по западной части города, никогда не поддерживал эту практику, адепты этого бессмысленного расхода боеприпасов называли это «кошмарить укров». Уверен, процент потерь от такого огня в украинской армии был ничтожен.

В какой-то момент, ко мне подбегает кто-то из наших и кричит, что с какой-то позиции виден зад БТРа, нужен гранатометчик, по иронии судьбы место это как раз за входом в ледник, за которым я скрывался с час назад. Я смотрю на пожилого ополченца, сидящего на том же месте, что и я недавно. Справа от меня гаражи, слева полянка, от меня до того ополченца метра три, я готов подбежать к нему, но между гаражами небольшое, около метра пространство, и оно заполнено вражеским огнем. Залитый цементом пол перед гаражами буквально кипит от бьющих по нему пуль, я жду когда огонь затихнет, жду секунду, десять, полминуты… как вдруг буквально в полутора метрах от меня вспыхивают несколько небольших разрывов, уши закладывает от грохота. Уже ничего не слыша кроме звона, я вижу, как пожилой ополченец инстинктивно закрывает правой рукой лицо. Внезапно я чувствую, что по лицу что-то быстро течет из-под правого глаза, трогаю рукой — кровь. Приходит смутное осознание, что «что-то не так», я хватаю автомат и гранатомет и вбегаю во двор, картина становиться ясной: ранен, но не в лицо, под глаз просто попала цементная щебенка выбитая разрывом и глубоко царапнула, задев сосуды, а вот левое плечо пробито осколком насквозь, хоть и легко, еще рассечена подушка мизинца на левой руке, но это мелочи. Рукав на форме кроме этого был в нескольких местах порван осколками на предплечье, но руку они не задели. Перевязывал рану мне «Инок», с тех пор я не видел его ни разу, по слухам он погиб на Донецком аэропорту, но достоверной информации нет у меня до сих пор.

Помню, от потери крови немного закружилась голова, «Шпик» помог мне дойти до санчасти, где мне сделали несколько уколов. Минут через двадцать в санчасти объявился и «Шпик», со склоненной к плечу головой: осколок попал в шею. А я упал на матрас, постеленный в коридоре, и самым блаженным образом вырубился часа на три. Вокруг здания то и дело падали мины, но, как и в Николаевке, они не мешали мне уснуть. Проснувшись, я стал «осматривать местность», тем более, что хотелось есть: скооперировавшись, кажется, со Шпиком мы предприняли рейд в сторону кухни, и даже что-то там нашли, встретил давно не виданного мной ополченца с позывным «Бобер», невысокого мужика лет пятидесяти с самым что ни наесть пролетарско-шахтерским видом. Наша внезапная встреча выглядела так: «Ааааа!! Замполит!!! Привет!!!… Я твою комнату на пожарке до последнего охранял от этих…, но нас перебросили, разворовали сволочи поди». Да, разворовали, сволочи… Да хрен с ней, с комнатой, после четырнадцатого числа другие сволочи по кускам разворовали Ополчение, его сердце, его суть, его душу.

Произошла в санчасти и еще одна любопытная встреча, к нам за чем-то зашла… пара чеченцев-кадыровцев. Довольно брезгливо, но деликатно я спросил, какого они тут вообще забыли (конечно, другими словами). С акцентом мне было объяснено что-то про то, что они, как граждане России, не могут оставаться в стороне и т. п. Ближе к вечеру за нами прибыла машина, загрузившись, тронулись в путь к штабу, добрались благополучно, хотя дорога местами простреливалась. На штабе встретил «Гиви» и «Моторолу». Его взвод перебросили недавно к нам. Также увидел редкую картину, а именно нашу броню: у «Моторолы» водилось пара БТРов. Во дворе стояло какое-то непонятное орудие: то ли легкая гаубица, то ли задранная в небо противотанковая пушка. Скоро за нами приехал микроавтобус, что бы везти в Донецк, ехали по единственному не перерезанному, но простреливаемому противником асфальту, через Федоровку, прошли на скорости благополучно, вечером были в госпитале на Калинина.