Опытное производство, которым тогда руководил Куперман или кто-то из его заместителей, представляло встревоженный улей. Я был частым посетителем цехов завода, но мои чертежи заказа «Лес», как и других заказов, лежали мёртвым грузом. Только заказ «Сирена» двигался по «зелёному» пути. Был жёсткий срок, и цеха должны были в него уложиться. Но вот аппаратура «Сирень» успешно сдана заказчику. Конечно, оснащение самолётов подобной аппаратурой в различных вариантах помогло спасти жизнь многим лётчикам, воевавшим в Корее. Но для А. Г. Рапопорта внезапно возникший заказ стал трамплином для создания целой серии приборов, способных определять не только наличие источника излучения, но и направление на этот источник, а также основные параметры принятых сигналов. Кроме авиации появилось множество потребителей подобной аппаратуры. Посыпались заказы, каждый со своими особенностями. Для их выполнения А. Г. создал работоспособный коллектив талантливых разработчиков, среди которых назову Л. И. Зорина, Б. Н. Крутова, А. В. Панфилова, Г. И. Пивко, Г. И. Орлова. Работы шли по многим направлениям, среди которых отмечу расширение диапазонов волн, повышение точности пеленгации, улучшение свойств селекции и отбора классов сигналов, расширение типов приёмных устройств, увеличение пропускной способности, снижение массо-габаритных показателей и энергопотребления.
А. Г. Рапопорт был колоритной фигурой в достаточно многоцветном кадровом потенциале института. Вот главные его свойства. Многообразные знания как в области науки и техники, так и в сфере культуры и искусства. Умение выходить из трудных ситуаций, возникающих в процессе текущей разработки и особенно на крутых поворотах во время полигонных испытаний аппаратуры. Чётко выраженная интуиция и умение предсказывать грядущие изменения в позиции заказчика. Тщательная отработка ТЗ, обеспечивающая отсутствие срывов как отдельных этапов, так и всего заказа в целом. Регулярное общение с разработчиками, налаженная обратная связь, нахождение альтернативных решений.
Вот приходит к нему разработчик и предлагает новое решение. Но, оказывается, что А. Г. это предложение уже обдумывал, провёл расчёты, выявил нюансы, которые надо учесть. Приходит конструктор с некими вариантами. Рапопорт прямо на листе ватмана показывает, где и что должно размещаться, какие связи и как вести, где делать отвод тепла, указывает и на другие особенности конструкции. Приходит технолог. А. Г. рекомендует ему вид обработки, какую оснастку надо готовить и т. д. Если появляется представитель заказчика, у А. Г. всё подготовлено: вот результаты последних испытаний, вот выводы, вот план работы по этапам. Зная объём проводимой им работы, его умение схватывать идеи на лету и облекать их в материальные одежды, его профессионализм при проведении испытаний, спрашиваю у него: «Вы наверное достигаете 95 % успеха?» И его ответ: «Вы ошибаетесь. Если измерить в процентах, то только 10, максимум 15 %, остальное – неудачи».
В. А. Аудер
Когда заходит речь о главном конструкторе В. А. Аудере, то я должен сразу сказать, что я не трудился совместно с ним, не работал в тех лабораториях и отделах, которыми он руководил. Но я контактировал с ним неоднократно, так это назовём. Особой дружбы не было, задушевных бесед тоже, нормальные человеческие отношения. Я впервые увидел Аудера и познакомился с ним, когда нас обоих вызвали в политотдел института и утвердили заведующими агитпунктами на разных улицах, но в пределах Бауманского района г. Москвы. Его как члена партии, меня как избранного в комитет комсомола. Было это в 1950 или в 1951 г. в связи с объявленными выборами, не помню какими. Прошло время. Однажды при встрече с моим другом В. В. Шишляковым он сказал: «Ты знаешь, у нас появился автоматчик Аудер. Говорят, большой спец. Я с ним некоторые вопросы уже обсуждал». И далее он сообщил, что Аудер окончил МЭИ по специальности «Автоматика и телемеханика». Прошёл войну, окончив военное училище ремонтником танковых радиостанций. После войны восстановился в МЭИ на 3-м курсе, одновременно работал на кафедре. «Мы – одногодки», – добавил Шишляков.