На передовой вдали от фронта — внешняя разведка в годы Великой Отечественной войны

В своих воспоминаниях он тоже нахваливал агента Макса, называя его главным источником стратегической военной информации на протяжении самых трудных лет противостояния. По мнению Гелена, «работа Макса являлась одним из наиболее впечатляющих примеров успешной деятельности Абвера в годы войны». Может ли разведчик мечтать об оценке более высокой?

Когда Гелен заменил Канариса на посту руководителя военной разведки, он предложил американцам использовать «очень надежного агента» в разведывательных целях против СССР. Но те замешкались, и принять Макса на связь не успели.

Тема предательства одного из офицеров Генштаба периодически муссируется в некоторых публикациях. Но нет никаких доказательств того, что она имеет под собой хоть какую-то почву. Обычная игра разведок. В случае с Демьяновым — блестяще разыгранная.

У меня оставалось еще немало вопросов о Демьянове, но Мутовин перешел ко второй неизвестной мне истории, и я решил задать их ему позже. Он пообещал познакомить меня со своим жившим неподалеку товарищем Александром Козловым — легендарным разведчиком из фашистского «Сатурна», о котором сняты многосерийные фильмы. Но как-то все закрутилось, завертелось… В Краснодар выбраться я больше не сумел. Звонил Мутовину, однако телефон молчал. А когда однажды дозвонился, узнал, что Иван Иосифович скончался.

Всё же я позволю себе сделать два-три дополнения к рассказу полковника.

Сыну дворянина Александру Петровичу Демьянову пришлось испытать немало. В Ленинграде, куда они с матерью вернулись в середине 1920-х годов, Саша работал электромонтажником и учился в Политехническом институте. Но вдруг его из института отчислили — с обычной тогда для детей лишенцев формулировкой: «как социально чуждого элемента».

А в 1929-м последовал арест: его взяли по доносу за «хранение оружия и антисоветскую пропаганду». В «Энциклопедии разведки и контрразведки» сообщается, что пистолет был Демьянову подброшен. Не надо долго гадать, с какой целью. В том же году он был завербован ОГПУ. В 1930 году Демьянова перевели в Москву. Далее последовали контакты с московской богемой, интерес к нему со стороны немецкой разведки. Не правда ли, напрашивается определенная аналогия с судьбой другого разведчика, Николая Кузнецова, ставшего во внешней разведке Героем Советского Союза № 1? К сожалению, посмертно. Подвиг Демьянова оценен гораздо скромнее — Красной Звездой, а немцы наградили его Железным крестом.

Радиоигра с абвером, о которой рассказывал полковник Мутовин, получила официальное название — операция «Монастырь». Через фронт под Гжатском Макс-Гейне-Демьянов переходил как эмиссар прогерманской организации «Престол».

С Абелем судьба снова свела Демьянова в конце лета 1944 года. Оба участвовали в другой крупной контрразведывательной операции — «Березино». Именно за разработку этих операций получил Абель орден Ленина.

После войны была задумана еще одна операция с привлечением Демьянова. Вместе с женой Татьяной он оказался в Париже. Наши спецслужбы терпеливо ждали, что на Демьянова, так и не разоблаченного агента абвера, выйдут немцы или, что виделось более вероятным, англичане. Но ни разведки других стран, ни эмигрантские круги интереса к нему не проявили. Александр с Татьяной возвратились в Москву. И, как это часто случалось в послевоенные годы, разведка рассталась с одним из своих героев.

По моему глубокому убеждению, подвиги Александра Петровича Демьянова не были оценены по достоинству. Только сейчас благодаря таким сподвижникам, как полковник Мутовин, вспомнили о Гейне. Появились газетные публикации, изданы книги. Частично причиной тому являются лишь недавно снятый с Гейне гриф секретности и, по-моему, в гораздо большей степени некоторая инерция мышления: в свое время приоткрыли несколько страничек очень удачной для советской разведки тайной войны и решили этим и ограничиться.

Главные действующие лица секретных операций, выжившие в Великую Отечественную, теперь ушли навсегда. Архивы покрываются толстым слоем пыли. Да и не так много желающих в них копаться. Вот почему столь ценно каждое слово ветеранов, еще остающихся с нами. Мы ловим эти последние признания уже на излете. Тяжело сознавать и больно писать, но еще пара лет, и единственными свидетелями останутся лишь пожелтевшие странички из личных дел героев-разведчиков. Много ли они нам расскажут и заменят ли живых свидетелей?

А Александру Петровичу Демьянову после возвращения из Парижа пришлось вспомнить о прошлой гражданской профессии. Он трудился инженером-электриком в московском научно-исследовательском институте. Его не стало в 1978 году. Катался на лодке по Москве-реке, энергично гребя веслами. И умер мгновенно от разрыва сердца. Было ему 68 лет.

ИЗ НЕЛЕГАЛОВ — В АКАДЕМИКИ Иосиф Григулевич

Свой второй фронт против фашистов Иосиф Ромуальдович Григулевич, он же Григ, открыл в 1936 году в сражавшейся с франкистами Испании. А до того была долгая охота за Троцким в Латинской Америке, закончившаяся в Мексике.