На передовой вдали от фронта — внешняя разведка в годы Великой Отечественной войны

Когда обстановка под Ровно усложнилась, Медведев организовал переброску спасенных на территорию Белоруссии. Там партизанское движение было мощным, а связь с Большой землей устойчивее. По инициативе Дмитрия Николаевича с партизанских аэродромов в Москву отправлялись вызволенные из гетто дети. В России, в Израиле, во многих странах живут сотни людей, вырванных Медведевым и его бойцами из рук бандеровцев и гитлеровцев.

Но мы несколько забежали вперед.

После Новограда-Волынского Медведева ждала учеба в Москве на курсах руководящего состава НКВД. На первый взгляд — поощрение. Но вдруг в 1936-м началась травля. Брата Александра, члена партии с 1912 года и одного из первых в стране чекистов, посчитали «оппозиционером». Он погиб в сталинской мясорубке. А Медведева обвинили в недостаточной твердости по отношению к «врагам народа». Припомнили и его требования прекратить липовые дела. Заслуги в расчет не брали.

Но было в характере Дмитрия Николаевича нечто, довольно точно подмеченное чекистскими кадровиками: «Характер мягкий, но строптивый». В марте 1938-го помощник начальника управления НКВД Харькова (тогдашней украинской столицы) Дмитрий Медведев самовольно приехал в Москву. Написал письмо самому товарищу Сталину, а копию его послал наркому Ежову: «Сижу в центральном зале Курского вокзала у бюста товарища Сталина и прошу за мною приехать. Если меня не примете, объявляю смертельную голодовку». В НКВД поднялся переполох. «Почетный чекист» имел право носить оружие и сам, без особого пропуска, мог входить в любое помещение органов, кроме тюрьмы. А вдруг окажет сопротивление и станет стрелять?

Короче, за Медведевым приехали и разобрались. Был он капитаном госбезопасности — чин, равный армейскому полковничьему. Решили не сажать. Даже оставили в партии и в НКВД. Но не в Главном управлении госбезопасности. За строптивость Медведева перевели в ГУЛАГ.

Сначала его направили на строительство Беломорско-Балтийского канала в Медвежьегорск. Работы там хватало. Год пролетел быстро, хотя и в тяжелых раздумьях. А однажды случился с Дмитрием Николаевичем и казус. Отправился он на охоту и заблудился. Почти трое суток плутал по тайге. А на службе поднялся переполох: исчез, вдруг сбежал… Медведева уже принялись искать, когда он вышел к поселку. Всё обошлось, только отморозил ухо и с тех пор незаметно старался подсаживаться к собеседнику справа.

Затем Медведева перебросили в Норильск. По существу, это была та же ссылка. Но Медведеву повезло. Огромный комбинат возводил его старый товарищ, командовал всей гигантской стройкой. Поселил он Медведева в условия относительно сносные.

И здесь опальный «Почетный чекист» вновь проявил строптивость. Заключенных, отбывших свой срок, освобождать было не принято. Им обязательно «припаивали» второй срок. А Медведев людей стал освобождать. И разразился скандал.

Осенью 1939 года Дмитрия Николаевича вызвали в Москву в наркомат. И там сообщили: уволен из органов «за допущение массового необоснованного прекращения следственных дел». Но поднимать шум не решились, и в официально-парадной биографии героя долго значилось стандартное: «Уволен по состоянию здоровья». Медведеву был тогда 41 год, а выслуга лет с учетом войн — 42 года.

Накопленных за десятилетия службы денег Медведеву хватило на покупку маленькой дачи в Подмосковье, где он со своей второй женой и обитал до 24 июня 1941-го.

Парадокс, но война спасла его от новых крупных неприятностей. Чекист-пенсионер встал на партийный учет в Люберцах, где его сделали лектором. И со свойственной прямотой на одной из лекций рубанул: пакт с Германией вот-вот рухнет, надо готовиться к войне. Донос последовал немедленно. Медведева заставили писать объяснительную записку. Бюро райкома приняло дело коммуниста Медведева на рассмотрение. Решение райкомовцев обещало быть скорым и суровым.

И вот разразилась война. В отряде «Митя» Медведев объединил специфическую чекистскую работу с массовым партизанским движением. Но для этого Дмитрию Николаевичу пришлось опять рискнуть. По воле Иосифа Сталина все военнопленные считались изменниками Родины. А Медведев брал к себе бежавших из лагерей и окруженцев.

«Вам забросят агентов гестапо», — стращали его большие начальники. «На то мы и чекисты, чтобы разобраться», — отвечал командир. И действительно раскрывал агентов. А военнопленных не отталкивал, и те его не подводили. Начинали с Медведевым партизанить 33 человека, вернулись 330, да еще несколько отделившихся от «Мити» отрядов остались за линией фронта.

Не боялся Медведев использовать и местных жителей, которые по каким-то причинам оказались сотрудниками оккупационных учреждений. Всех их поголовно тогда считали предателями.

В разведку он отправлял не только опытных профессионалов. Местные подростки, старики, девушки на железнодорожных станциях, в маленьких городках, где стояли немецкие гарнизоны, вызывали меньше подозрений, чем мужчины призывного возраста, а сведения оттуда приносили в отряд ценнейшие.