На перекрестках фэнтези

— Крестьяне убили его, — пожала плечами Принцесса. — Никто не поверил в то, что оборванец и ночной вор — на самом деле благородный рыцарь Марк.

— Его убила жадность, — возразил Король. — Жадность и глупость.

— А много ли у тебя ещё осталось этих зёрен? — поинтересовалась Принцесса.

— Штук сорок примерно, — ответил Король. — Скоро нужно будет заказать у дворцового ювелира ещё одну партию…

— Ну, на сорок-то дураков у нас этой ерунды хватит, — заметила Принцесса.

— Это точно, — кивнул Король и улыбнулся. — Надо же, а?! Поверить в подобные небылицы! Про все эти волшебные деревья и горы драгоценных камней!

— И отдать за кусочек серебра золотую шкуру! — подхватила Принцесса.

Они с отцом посмотрели друг на друга и снова рассмеялись.

— А что ты будешь делать, если кто-нибудь из них всё же вернётся за тобой? — с улыбкой спросил Король.

— Ты всех их достаточно напугал, — покачала головой Принцесса. — И потом, если бы кто-то из них действительно любил меня, то не променял бы на никчёмную крошку серебра…

Принцесса помрачнела, вспоминая всех тех, кто в беседе с Королём предпочёл выбрать не её, а Серебряное Зёрнышко. Так вам всем и надо, сердито подумала Принцесса. Дураки жадные…

— Трудно сейчас найти подходящего жениха для своей дочери, вздохнул Король. — Ох, как трудно! Особенно, если она — Принцесса!..

Король с нежной грустью посмотрел на дочь и ещё раз тяжело вздохнул. Фантазёрка она у меня, подумал Король. Надо же, а?! Такое выдумать! И ведь как похоже на правду! Просто невозможно не поверить в эту сказку!

Лошадиной кровью, говоришь, поливать нужно?… Хм…

Может, самому попробовать? А то, в дураках-то останусь я, а не все эти рыцари…

А что, если…

Январь, 2003.

Виталий Зыков ФЛОРИСТ

Гамзарские байки

Гамзар, шумный и изменчивый Гамзар, казался всякому чужеземцу раздражающе опасным и надоедливым городом. Уличная жизнь пугала своей бесстыдной жаждой наживы, а соседство угрюмых лачуг с сияющими фасадным блеском дворцами изрядно шокировало. Но именно в этом и был весь Гамзар. Город, чью душу затронул твой первый крик не может стать чужим, он твой дом и семья, твоя душа и боль…

Мидар грустно тряхнул головой, прогоняя непрошеные мысли, и чуть увеличил наклон небольшой лейки, заставляя воду бежать быстрее. Хватит, хватит, пора уже забыть о прошлом и жить настоящим! Вон ещё сколько работы на утро, а ведь после обеда в лавку потянутся люди! Теперь уже с некоторым раздражением человек окинул взглядом плоскую крышу своего двух этажного дома. Вокруг под небольшими навесами уютно расположились многочисленные кадки с цветами, лекарственными и не очень травами, которые с радостью покупали лекари и маги, низкорослыми кустиками лесных ягод. Навесы были дорогие, гномьей работы, и Мидар в который раз подумал, что если вдруг, какой-нибудь мерзавец решится разбить эти творения подземных мастеров, он задушит негодяя собственными руками.

Спохватившись, человек грубо помянул уж больно суровых богов и слишком хитрых демонов: он слишком долго задержался около кадки с пучецветом синим, заливая его водой, а тот этого ой как не любит.

— Эй, Мидар!! — звонкий мальчишеский голос сообщил всему свету, что его обладатель, наконец, соизволил проснуться. — Здравствуй, Мидар! Ты опять встал раньше меня. — Лёгкая обида в словах мальчишки сообщала о его несогласии мириться с таким положением дел и что когда-нибудь он победит коварного любителя цветов в этом соревновании.

— И ты здравствуй, Смильк! На твоём месте я бы только радовался, что ещё можно нежиться в постели, сколько влезет, и уж точно не летел бы на крышу в девять утра. — Девятилетний сосед был для Мидара отличным способом отвлечься от мыслей, и он никогда не обижал ребёнка.

— Мидар, а Мидар! Расскажи историю! — не обращая внимания на полторы сажени между домом его родителей и домом соседа, мальчик обожал выпытывать у того различные истории, не забывая подвергать сомнению каждое его слово.

— Извини, Смильк, но я флорист, а не менестрель. Мой удел выращивать и продавать цветы, а не восхвалять посредственными песнями героев былого, — Мидар отставил в сторону лейку и потянулся к небольшим садовым ножницам, но неожиданно громкое восклицание маленького соседа едва не заставило их уронить:

— Ага, а сам говорил, что флористы в старину участвовали в сражениях!

— Да, говорил! В прежние времена флористы ходили между городами, сопровождая большие возы, загруженные чесноком или эспино… Да, да, железными колючками, — не давая Смильку возможности вновь завопить, поспешил ответить Мидар. — Эти самые колючки разбрасывались на поле боя, чтобы вражеская конница ломала ноги на засеянных этими страшными семенами полях. После битв, флористы собирали эспино и грузили обратно на возы. Платили им за лошадиные ноги, поэтому их они тоже собирали.

Страшные подробности ничуть не смутили мальчика, и он непоседливо поинтересовался:

— А ноги топорами рубили?