На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений

Мы познакомились в антикварном магазине, на центральной площади Звезды в старинном городе, где кроме дорогих безделушек, картин и мебели продавали древние магические штуки. Большая часть их была бесполезным хламом — разряженные амулеты, замутнённые хрустальные шары, доски для спиритических сеансов с трещинами. Но иногда попадались стоящие вещи. Как, например, короткий жезл, выточенный из белого матового камня. Назначение этого артефакта было неизвестно, магическая сила непонятна, но я с удовольствием сжимал его в ладонях, чувствуя в холодном камне дремлющую жизнь.

Я уже собирался положить жезл обратно на прилавок, как вдруг услышал за спиной женский голос:

— Ты уверен, что знаешь, как им пользоваться?

Вопрос был задан на колханском диалекте, который я понимал с пятого на десятое. Язык имел столь выразительные и многообразные интонации и допускал настолько широкий спектр вариантов в произнесении слов, что нужно было обладать воистину абсолютным музыкальным слухом, чтобы разбираться в его тонкостях. Вполне возможно, мне говорили: «Такие вещи не для тебя, дурачок». Но я предпочел первый вариант.

Продолжая небрежно поигрывать стержнем, я обернулся. Рядом стояла светловолосая девушка. Симпатичная, даже красивая. Тонкая, гибкая…

— Так ты знаешь, как им пользоваться? — повторила она.

— Не знаю. Но его приятно держать в руках.

Девушка улыбнулась. Я вложил артефакт в её протянутую ладонь и в то же самое мгновение, не успев разжать пальцы, увидел… Она была светлая, даже белая. Её внутренняя сущность просвечивала сквозь телесную оболочку яркими лучами, и я невольно огляделся — неужели никто в магазине не видит этого ослепительного сияния. Нет, не видят. Не догадываются, что я стою посреди антикварного хлама рядом с ангелом.

Она тоже поняла. Тонкие брови взметнулись, почти скрывшись под русой чёлкой, голубые глаза чуть расширились.

— Ты… серый?

Да, серый. Ни светлый, ни тёмный, ни плохой, ни хороший. Свободный. Никому ничем не обязанный. Так я думал до тех пор, пока не прикоснулся к её руке.

— Откуда ты взялась? Как здесь оказалась?

Она пожала плечами и снова улыбнулась.

Однажды я слышал легенду о странствующих ангелах, тех, что живут среди людей, и сейчас видел одного из них… одну.

— Как тебя зовут? — спросил я, переходя на свой родной руэский, менее изящный, но зато более понятный, и продолжая рассматривать ангела с непозволительным любопытством.

— Элос, — ответила она на том же языке с лёгким акцентом. — А тебя?

— Тэраэн. Для друзей просто Тэн.

— Тэн, — повторила она и положила жезл обратно на прилавок.

Из магазина мы вышли вместе.

Очень скоро я понял, что рядом со мной уникальное существо. Раньше я представлял ангелов красивыми, правильными во всех отношениях… и очень скучными. Я был уверен, что идеально совершенное создание не умеет радоваться жизни и получать от нее удовольствие. Но я ошибся. Она умела радоваться. Умела быть безмерно счастливой и бесконечно несчастной. Она была живой, настоящей…

Не глянцевая картинка из детской книжки про ангелочков.

Она любила сливочный пломбир с шоколадной крошкой и мягкие пушистые шали, долго спала по утрам, обожала слушать фантастические истории из моей «серой» жизни, верила всем выдумкам, которые я сочинял ради неё, но физически не переносила расчетливую наглую ложь. Она была сильной и беззащитной, мягкой и решительной, одинокой и любимой всеми, у нее не было семьи, постоянного дома, постоянных друзей, и у неё был весь мир. Её не терзали сомнения, разочарования, бессмысленные иллюзии, в её душе постоянно горело ровное сильное пламя любви ко всем, кто её окружал. Не знаю, можно ли причинить боль ангелу, мне казалось, что Элос никто никогда не обижал.

С ней было очень хорошо и одновременно мучительно… для меня. Чем больше времени я проводил с этой «девушкой», тем сильнее чувствовал, какие мы разные. Может быть, даже совсем чужие. И вряд ли я имею право любить ее. Но её нельзя было не любить. Покажите мне человека или нечеловека, который оказался бы равнодушен к ангелу! Я хотел защищать, оберегать, баловать её, хотя она была совсем не такой хрупкой, как мне представлялось. Я хотел, чтобы она была счастлива! Но разве может быть счастлив ангел с серым полумагом-получеловеком, с нестабильной внутренней силой, которая проявляется в мгновения бешеной ярости и во время приступов такой же бешеной любви…

Не знаю, что она думала обо мне, и вообще, нуждалась ли в моем обществе. Наверное, другой ангел понял бы её лучше, но я старался. Сдерживал естественные человеческие желания, был внимательным, деликатным, заботливым. Я любил её, но никогда не признавался ей в этом.