На перекрестках Вселенной

Как бы там ни было, но и розенкрейцеры, и люцифериты уцелели. А вскоре стали понемногу залечивать раны. В великой тайной войне наступила передышка. И тут происходят печальные события. Вскоре после ослабления накала боевых действий единый и сплочённый Орден розенкрейцеров бесповоротно разделяется на две части. Первая — сохраняя верность Уставу и принципу невмешательства, а вторая — решает все приобретенные знания бросить на…социально-революционную деятельность. В этом они оказались заодно с франк-масонами («детьми вдовы»). Именно эта часть отколовшихся розенкрейцеров стала известна в истории как «иллюминаты» (с 1776 года). А до того, в течение более ста лет, они ещё часто называли себя розенкрейцерами, хотя в действительности ими, с момента раскола, уже не являлись.

Статус розенкрейцеров был нерушимым… Если, например, брат Ордена стремился и достигал какого-нибудь официального поста, или, например, герцогского титула, то он с той же минуты автоматически выбывал из состава Ордена, хотя на первых порах мог и не знать об этом… Потому что паллидисты считали, что использование их сокровенных знаний в революционных целях не имеет никакого смысла и может только умножить количество пролитой крови…

Поэтому, когда произошло разделение Ордена, те, что сберегли «чистоту рядов», приступили к грандиозной тайной операции: они поменяли всю систему лабораторий, тайников, библиотек, сокровищниц, явок и т. д. Вот тогда выражение «франк-масон» («вольный каменщик») получило новый смысл. Дело в том, что все строительные работы Орден не мог доверить посторонним людям. Поскольку это обязательно означало бы попадание «под колпак» к католической церкви.

Поэтому всю черновую работу, все перестройки и строительство выполняли сами Братья-розенкрейцеры. Ради своего дела дворяне и бароны, исследователи и мореплаватели брали в руки строительный мастерок… Тяжёлым, самоотверженным трудом были тайно построены новые лаборатории, библиотеки и тайники!

А те, другие, которые готовили, а порой осуществляли в Европе кровавые революционные перевороты, ещё продолжали именовать себя розенкрейцерами.

А истинные розенкрейцеры шли своими непростыми путями. Очень непростыми. Они дали человечеству из своих рядов, вовсе не афишируя этого, несколько десятков славных имён. Это и легендарный Лев бен-Бецалель, который построил Голема. Это выдающийся философ Фрэнсис Бэкон. Это, как сейчас считают, Вильям Шекспир (или тот, кто выступал под этим именем). В их числе называют имена Леонардо да Винчи и Томмазо Мазини, Якова Бемэ, Исаака Ньютона и Франсуа Рабле. Таких незабываемых химиков, как Ван-Гельмонт и Теофраст Парацельс. Великий Нострадамус… И очень много других великих имён.

И вместе с тем нам сейчас известна, может быть, только тысячная часть того, что было сделано представителями Ордена. Повель и Бержье подчёркивают: «…Международное сообщество исследователей, которое не вмешивалось бы в дела людей, имело бы все шансы остаться незамеченным, так же, как незамеченным осталось бы сообщество, которое ограничивало бы своё вмешательство исключительно особыми случаями. Даже его способы сообщения могли бы не поддаваться наблюдению. В принципе, беспроволочный телеграф мог быть бы открыт ещё в XVII веке и простейшие приёмники могли бы применяться «посвящёнными».

Имеются некоторые данные относительно того, что с розенкрейцерами общался и Пири Рэйс, упоминаемый нами выше…

Глава 12. Традиция розы и креста…

…Тот, кто, как уже говорилось, считался достойным, становился одним из многих в рядах таинственного, вездесущего, международного Ордена. Никто, даже ближайшие друзья, не должны были не только знать, но и догадываться об этом. Неофит приносил клятву, что он будет скрывать свою принадлежность к Ордену Розенкрейцеров в течение ста лет!

Серж Ютэн, о котором мы уже вспоминали, писал: «Они представляли собой тогда коллектив индивидуумов, которые достигли более высокого состояния, чем большинство человечества, имея в себе тождественные внутренние черты, которые позволяли им распознавать друг друга».

В наше время мы также постепенно приходим к глубинной психологии, приводящей нас на пути возможной сверхинтеллектуальности. Согласно традиции, определения «гений» (как это замечают Повель и Бержье) уже недостаточно для того, чтобы дать описание высших состояний человеческого разума. Розенкрейцеры-паллидисты имели настолько высокий уровень разума, что он может быть описан только с колоссальными трудностями. Даже сегодня!

Чтобы дать сейчас же какое-то подтверждение этим словам, вспомним в продолжение десятилетий замалчиваемого и шельмуемого, а теперь всё чаще упоминаемого Мишеля Нострадамуса. За последнее время о нём выпущено немало книг. Все они проникнуты удивлением и огромным уважением к этому потрясающе непонятному и величественному учёному. Но почти никто даже не вспоминает тот факт, что Нострадамус, как считают, имел непосредственное отношение к розенкрейцерам!