На перекрестке больших дорог

Катрин машинально сбросила платье и вступила в быструю воду. Сильное течение мешало идти по каменистому дну. Вода была холодная, и, когда дошла до пояса, Катрин задрожала, покрылась гусиной кожей, но все равно шла вперед. Вскоре вода уже дошла до плеч. Катрин закрыла глаза: поток приятно ласкал тело. Теперь только подошвы ног связывали ее с землей. В душе наступило затишье. Не лучше ли остановить все на этом? А не положить ли раз и навсегда конец этой жизни без надежд? До тех пор, пока она могла блюсти себя, победа могла иметь свое очарование. А как теперь? Она отдала себя незнакомому человеку, как простая девка, и тем самым вырыла между собой и памятью о своем муже глубокую, непреодолимую пропасть. Сможет ли она? Решится ли посмотреть в глаза мужу, если Богу будет угодно вернуть его к жизни? Рыдания перехватили ей горло, слезы катились из-под прикрытых век. «Арно, – шептала она, – мог бы ты простить меня, если бы узнал… если бы узнал?» Нет, он не мог бы. В этом она была уверена. Она слишком хорошо знала его непримиримую ревность, мучения, которые вызывало в нем малейшее подозрение. Он позволил подвергнуть себя пыткам, чтобы остаться верным ей. Разве сможет он понять ее, простить?.. Зачем же тогда бороться дальше? Ведь даже ее маленький Мишель не очень-то нуждается в ней. Он любим бабушкой и, став взрослым, сумеет восстановить Монсальви. Как было бы хорошо отдаться на волю волн этой огромной, повелительной реки и раствориться в ней навсегда. Так хорошо… и так просто. Надо только соскользнуть ногами, которые… Ах, да, это было легко… это было…

Ноги Катрин уже подгибались. Течение было готово подхватить ее легкое тело и отнести к загадочному черному порогу, за которым есть только смерть и забвение. Но с берега уже звал беспокойный голос:

– Катрин? Катрин? Где ты?.. Катрин?

Это была Сара, это был ее голос, приглушенный страхом. Он возник в тумане, этот душераздирающий зов жизни, которую Катрин хотела покинуть, перегруженная воспоминаниями. Ее ноги инстинктивно уцепились за дно. В одно мгновение перед ней предстало лицо старой Сары, стоящей на коленях перед ее трупом в саване из мокрого песка, который река вернула ей. Ей показалось, что она уже слышит причитания, и… инстинкт самосохранения победил ее. Она смогла найти уже, кажется, утраченные силы и бороться с уносящим ее течением. С трудом добралась до берега. Понемногу силуэт Сары, стоявшей у самой воды и зовущей ее, становился все яснее.

Побледневшая от страха, укутанная в свое серое одеяло, цыганка прижимала к себе платье Катрин, слезы катились по ее щекам. Когда Катрин появилась из тумана, вода ручьями стекала с ее тела. Сара испустила хриплый возглас, увидев шатающуюся фигуру, бросилась к ней, чтобы поддержать. Катрин отклонилась, избегая ее рук.

– Не тронь меня, – сказала она устало… – Ты не знаешь, до какой степени я ненавижу себя… Я грязная… Я сама себе противна…

Широкое лицо Сары выражало сочувствие. Несмотря на усилия Катрин, ее руки обхватили дрожащие плечи. Вытерев мокрое тело своим одеялом, она одела ее и повела в табор.

– Бедняжка, и ты хотела умереть? Только из-за того, что мужчина сегодня ночью завладел твоим телом? Ты сходишь с ума из-за одной ночи, проведенной с Феро. Мне ли надо напоминать тебе, что это только начало… ты разве не знаешь, что тебя ожидает в замке? Наконец, готова ли ты ко всему, чтобы довести до конца задуманное дело?

– Да, но сегодня ночью я была согласна сама… я выпила какое-то проклятое зелье, которое дала мне Терейна, – кричала упрямо Катрин. – Я переживала удовольствие в объятиях Феро. Ты слышишь? Удовольствие!

– Ну и что дальше? – холодно обрезала Сара. – Это не твоя вина. Ты этого не хотела. То, что случилось с тобой сегодня ночью, так же незначительно, как внезапный каприз или как… простой насморк.

Но Катрин не хотела успокаиваться. Она бросилась на твердую постель, которую они делили с Сарой, и разрыдалась в полном изнеможении. Это облегчило ей душу. Со слезами улетучились последние следы зелья, остававшиеся в ней вместе с мучившим ее стыдом. Уставшая до предела, она крепко заснула и проспала до полудня. Сон принес отдых душе и телу.

Увы, старая Орка преподнесла ей новость: сегодня же вечером состоится свадьба, которая закрепит ее союз с Феро по необычным законам цыган.

* * *

К счастью для Катрин, старая Орка ушла сразу же после того, как сообщила свою «главную новость», от которой молодая женщина пришла в ярость. То, что Феро, не удовлетворившись любовной связью с ней, претендовал на супружество, вызвало у Катрин жестокий протест: она так ругалась, что Сара была вынуждена силой заставить ее замолчать. Эти крики становились опасными, и Сара зажала ей рот рукой.

– Не будь глупой, Катрин. Это не имеет никакого значения для тебя. Если он не свяжет тебя с собой, появятся другие претенденты, которые будут требовать тебя в жены. Если ты отказываешься, то нам надо немедленно бежать. Но куда? И как?

Полузадушенная сильной рукой Сары, Катрин, однако, успокаивалась медленно. Освободившись наконец, она спросила: