На перекрестке двух миров

И подобное воспитание приносило плоды. К примеру, год назад среди выпускниц пансиона были три подруги. Посоветовавшись с его сиятельством и заручившись поддержкой, девушки объединили свой капитал и открыли собственную портняжную мастерскую. Наши адвокаты и стряпчие помогли им всё оформить должным образом и следили, чтобы юных владелиц не обманули их партнеры. И следует отметить, что дела у них шли весьма недурно. Еще одна осталась воспитательницей, а другая постигала премудрость преподавания также в наших стенах. Это не могло не радовать.

Но я опять отвлеклась. По отчету его сиятельства я уже знала, что пансион продолжает свое существование и благую деятельность. Директриса, госпожа Гухетт, была прилежна в своей работе. Она была нанята мной и до сих пор не покинула своего поста. Проверка в женском пансионе прошла успешней, чем в мужском. Из прочего персонала сменилось всего два человека. У девочек был новый преподаватель точных наук, прошлый ушел, как только стало известно, что он флиртовал с одной из старших воспитанниц.

— Если вы готовы жениться, то дождитесь выпуска, — сухо сказал мужчине дядюшка. — Если же желаете использовать наивность и неискушенность девушки, то не смейте приближаться к пансиону. Если увижу вас даже по близости, пеняйте на себя, не пощажу.

Преподаватель успел жениться на другой девушке еще того, как означенная воспитанница стала выпускницей. И к пансиону он более не приближался, как было велено. За нравственностью девушек следили строго. Честь каждой являлась честью всего учреждения, и запятнать ее, было сравни предательству. Их приучали к этому и оберегали от всяческих соблазнов.

Второй, кто за это время покинул пансион, была одна из воспитательниц. Приятная женщина, которую любили воспитанницы. Известие об ее увольнении и расстроило, и порадовало меня. Дело в том, что она вышла замуж. Тоже за преподавателя, служившего у нас. Этот господин, в отличие от предыдущего, избрал более достойный объект для своих чувств, и они оказались взаимны. Преподаватель у нас остался, а вот его невеста объявила об увольнении. После они поженились, а дядюшка нашел новую воспитательницу.

Я с удовольствием прошлась по знакомым коридорам, вдыхала запах и, признаться, чувствовала умиротворение. Когда-то это было одним из моих любимых мест в столице. Именно сюда я вложила немало душевных сил и надежд. Этот пансион был не единственным открытым нами, имелись они и в Канаторе, и в Тибаде, и в Ришеме, и в некоторых городах других провинций Камерата, но именно столичный был моим любимым детищем. И потому к нему я относилась с особым трепетом.

Сейчас еще шли занятия, и отвлекать воспитанниц не хотелось, как и их учителей, потому я лишь заглянула в классные комнаты и полюбовалась на старательных учениц. Поговорила только с директрисой, кое-кем из обслуги и администрации. После прошла в садик, который не могла обойти своим внимание, и здесь, устроившись в беседке, вдохнула полной грудью аромат цветущей зелени. Его сиятельство задержалась в стенах пансиона, он нашел себе дело, и я не стала вмешиваться, потому что теперь это было полностью его учреждением. Мне просто хотелось посмотреть и удостовериться, что все наши начинания живут в полную силу, а не влачат угасающее существование.

И пока я наслаждалась покоем и тишиной, до меня донесся женский смех. Разговаривали несколько девушек. Слов я толком не разобрала, потому что общались они негромко, только этот смех и сумел привлечь мое внимание. Изумившись тому, что юные особы пропускают важные для них занятия, я покинула свое убежище и направилась туда, откуда донеслись голоса.

Девушек оказалось двое, и на них не было форменного платья воспитанниц пансиона. Да и возраст уже превышал необходимый для содержания в данном учреждении. А спустя мгновение я поняла, что это те самые девушки, которые после выпуска остались в родных стенах: воспитательница и преподаватель. Впрочем, показывать, что знаю их, я не собиралась, потому начала беседу, как посторонний человек.

— Доброго дня, — поздоровалась я. Девушки охнули — моего приближения они не заметили, занятые разговором. — Позвольте представиться — сестра Дайни, также можно обращаться ко мне — госпожа Таньер. Могу ли я узнать ваши имена, и в каком качестве вы находитесь в пансионе?

Быстро справившись с оторопью, обе поднялись со скамейки, на которой сидели. Темноволосая миловидная девушка коротко присела, приветствуя, как учили:

— Мое имя — Кадитта Векс, сестра, — представилась она. — Я была воспитанницей пансиона и осталась здесь воспитателем в младших девочек. Сейчас они на занятии, потому до окончания я покинула их. В этом возрасте дети послушны и прилежны, им не требуется пристального присмотра на уроке.

— Я — Анди Равис, — произнесла вторая. — Я тоже была воспитанницей пансиона, а теперь прохожу курс обучения у господина Эбира — преподавателя географии. После буду сама преподавать этот предмет.