На переломе

Командующим артиллерией 65-й армии был тогда полковник А. П. Столбошинский, прослуживший много лет в артиллерийском училище. По-моему, он так и остался хорошим преподавателем, но не сумел применить свои обширные теоретические знания в боевой обстановке. На бумаге у него все получалось хорошо и даже красиво. Но, выехав в части, мы сразу увидели много таких недостатков, которые говорили о слабости руководства командующего артиллерией и его штаба. Не всегда можно доверять красивой документации!

Этой армии предстояло наносить главный удар, и я решил уделить ей особое внимание. А когда пришло время конкретно решать вопросы артиллерийского обеспечения наступательных операций, я снова выехал туда помогать в подготовке к боевым действиям.

Командующий артиллерией 24-й армии генерал-майор артиллерии Д. Е. Глебов был опытным артиллеристом, но мягким и не очень требовательным начальником, к тому же еще медлительным. Но все же его штаб был подготовлен удовлетворительно и при хорошем руководстве мог справиться с предстоящими задачами.

Командующий артиллерией 66-й армии полковник В. Г. Полуэктов показался мне человеком совершенно другого склада. Это был подтянутый, энергичный офицер. На меня он произвел хорошее впечатление, но командующий армией генерал А. С. Жадов был не очень доволен им и даже ставил передо мной вопрос о замене его. Я все же предложил пока воздержаться от столь крайнего решения и, оказалось, не напрасно. Впоследствии полковник Полуэктов сумел сработаться с командармом и успешно справился со своими обязанностями.

Артиллерии предстояло действовать в очень сложных условиях. Местность нам не благоприятствовала. Высокий правый, берег Дона скрывал от наших наблюдателей расположение войск противника. Между тем необходимо было, независимо ни от каких трудностей, во что бы то ни стало полнее разведать вражескую оборону. Иначе сколько бы мы ни привлекли артиллерии, все равно не смогли бы надежно подавить оборону противника и, следовательно, не создали бы условий для решительного и быстрого успеха пехоты и танков. А с разведкой дело шло не очень успешно. Начальника разведывательного отдела штаба артиллерии фронта все еще не было, и это отрицательно сказывалось на работе подчиненных штабов и частей. Подполковник Левит еще не прибыл с Брянского фронта, хотя туда была послана шифровка с приказом Н. Н. Воронова о его новом назначении, а прежний начальник отдела подполковник П. Н. Значенко находился в госпитале.

В разведывательном отделе, и без того очень малочисленном, в течение всего октября оставались старший помощник начальника отдела подполковник В. Н. Петухов, помощник начальника отдела майор А. Ф. Воронин, машинистка А. П. Балакина и чертежник лейтенант Е. А. Максимов. Отделом временно руководил подполковник Петухов, который едва справлялся с текущей работой в штабе и очень мало выезжал в армии. А если он и бывал там, то никак не мог добраться до наблюдательных пунктов. Петухова и Воронина засосало болото бумажных дел, из которого им трудно было выбраться. Если же Г. С. Надысев чуть не насильно выпроваживал своих разведчиков в войска, то они действовали там неуверенно, без инициативы. Ожидая со дня на день приезда нового начальника, подполковник Петухов упустил дорогое время и сделал очень немного для улучшения артиллерийской разведки.

Малочисленные штабы артиллерии армий, перегруженные работой, связанной с перегруппировкой, организацией материального обеспечения и боевой подготовкой частей, очень мало внимания уделяли разведке. Они ограничивались лишь общими указаниями, а в штабе артиллерии 65-й армии дошло даже до того, что офицеров разведывательного отделения использовали для выполнения поручений общего порядка. Со всеми этими явлениями я повел самую решительную борьбу.

С последних чисел октября в составе фронта осталось только три армий, и я рассчитывал за короткий срок навести во всем должный порядок. Эти дни были особенно напряженными. О предстоявшей операции штабам артиллерии армий стало известно только 27 октября.

К этому времени в штабе фронта основное планирование было закончено. Задачу выполнял Н. П. Сазонов. К. К. Рокоссовский приказал поручить это дело одному человеку и до поры до времени никого не посвящать в нее. Даже Г. С. Надысев некоторое время оставался неосведомленным и, естественно, был уязвлен. Из-за этого чуть было не испортились его отношения с Сазоновым. Мне тогда не хотелось отрывать Г. С. Надысева от больших текущих дел, но все же правильнее, пожалуй, было бы, не делать для него тайны из того, чем занимался его ближайший помощник.

Дальнейшая подготовка к наступлению проводилась также в большой тайне, и для этого принимались необходимые меры. До особого распоряжения запрещалось давать какие бы то ни было письменные указания, за исключением отдельных, наиболее важных, да и то только шифровками.