На переломе

В ожесточенных боях пехота несла немалые потери, ряды бойцов таяли. Поэтому командирам дивизий приходилось очень туго, и они шли на крайность, допускать которую все же было нельзя. Пополняя стрелковые роты и батальоны за счет артиллерийских полков, командиры дивизий подрубали сук, на котором сами сидели. Такая практика наблюдалась не только на нашем фронте. В это дело вынуждены были активно вмешаться Ставка и военные советы фронтов.

Но никакие наши трудности не спасали противника. Хотя наступление продолжалось медленнее, чем всем нам хотелось, все же наши войска продвигались вперед и враг терял одну позицию за другой. С каждым часом над ним все больше нависала угроза окружения. К концу дня войска 65-й армии продвинулись правым флангом и центром на 8—12 километров, а сосед справа — 21-я армия — почти на 20 километров. Чтобы ускорить продвижение войск 21-й армии, уже в 9 часов утра 20 ноября в ее полосе в прорыв вошел 4-й танковый корпус генерала А. Г. Кравченко, который очень быстро продвинулся в глубину вражеской обороны.

Этот день принес противнику особенно большие неприятности. К началу нашего наступления значительная часть его резервов была сосредоточена против войск Сталинградского фронта и нашего левого крыла. 19 ноября, когда войска Юго-Западного фронта и наша 65-я армия перешли в решительное наступление, немецкое командование начало поспешно перебрасывать к участкам нашего прорыва часть своих резервов с волжского берега. Это в полной мере соответствовало общему замыслу советского командования. Предвидя именно такие действия противника, было решено начать наступление армий Сталинградского фронта на сутки позже войск Юго-Западного и Донского фронтов.

По рассказам очевидцев, в полосе Сталинградского фронта, у Волги, туман был еще гуще, чем на нашем фронте. Видимо, это обстоятельство и побудило командующего фронтом генерал-полковника А. И. Еременко задержать начало артиллерийской подготовки. Вопреки намеченному плану, его армии перешли в наступление не одновременно. И пожалуй, несмотря на нарушение плана, это не испортило дела. Если одновременный переход трех армий в наступление сулил успех благодаря силе удара, то и в вынужденном варианте были свои преимущества. Нетрудно представить положение противника, получившего неожиданные удары с разных направлений. Оказавшись в таких условиях, он начал метаться, стремясь закрыть бреши, и неизбежно распылял резервы. Его сильный «кулак» разжимался, и он начинал действовать «растопыренными пальцами».

И вот когда врагу начинало казаться, что удалось ликвидировать прорыв, по его обороне наносился еще удар, и опять на новом направлении. В таких случаях, если наступающие войска действуют энергично, а артиллерия наносит мощные и точные удары, оборона противника начинает трещать по всем швам. Так получилось и в данном случае. Войска Сталинградского фронта с каждым часом все больше проникали в глубину вражеской обороны. Наибольшего успеха добились соединения 57-й армии под командованием Ф. И. Толбухина, которые к 17 часам прорвали оборону противника на всю тактическую глубину.

К концу второго дня нашего наступления у врага не должно было оставаться никаких сомнений относительно замыслов советского командования. Он уже не мог не видеть грозившего ему окружения и отчаянно сопротивлялся. Но никакие усилия не принесли ему успеха.

В течение 21 ноября армии трех фронтов продолжали теснить врага. Танковые и механизированные корпуса, введенные в бой в полосах армий Юго-Западного и Сталинградского фронтов, обогнали пехоту и, ломая вражеское сопротивление, устремились вперед, на соединение друг с другом. Противник неоднократно предпринимал контратаки, но наши пехотинцы, артиллеристы и танкисты везде отбивали их. Из многих наблюдений и донесений составлялось общее представление о самоотверженности советских солдат, сержантов и офицеров. Но, к нашему стыду, многие интересные подробности, героические дела и имена тысяч отважных патриотов так и не установлены. Видимо, у нас не было достаточного опыта в этом деле. Мы едва успевали справляться с руководством боевыми действиями и следить за бесперебойным снабжением артиллерии. К счастью, так

было только в первые дни наступления. Потом мы все же поняли, что каждый героический боевой эпизод — это не только подвиг, но и неоценимый опыт, который мы должны тщательно изучать, если хотим стать еще более сильными.

На следующий день — 22 ноября — в 8 часов 30 минут, после часовой артиллерийской подготовки, перешла в наступление и 24-я армия нашего фронта. По данным наблюдения и показаниям пленных, артиллерийская подготовка дала хорошие результаты. Почти все дзоты, блиндажи и огневые точки на северной окраине села Верхнее Гнилое и на укрепленных высотах были разрушены или подавлены. Телефонные провода, проложенные в окопах, оказались во многих местах перебитыми. Противник понес тяжелые потери в живой силе.