На переломе веков

Во-вторых, мы наконец-то начали испытания артиллерийских снарядов, снаряженных тринитротолуолом, — на них я планировал перевести сначала флот, а затем и вообще всю артиллерию. Сделать это раньше было проблематично. Вернее, испытания были вполне возможны, но вот развернуть широкое производство… Толуол — это отходы процесса перегонки нефти. И только в том случае, если этот процесс широко распространен, объемы толуола и цена на него будут достаточными для того, чтобы организовать производство тринитротолуола и использование его для оснащения снарядов по приемлемым ценам. Иначе он обойдется слишком дорого. И только год-полтора назад российская (да считай моя) нефтехимическая промышленность достигла такого уровня и объемов перегонки нефти, которые позволили надеться на то, что флот, а затем и армия получат тринитротолуол в необходимом количестве. Поэтому я дал команду форсировать разработку этих снарядов. Но снаряжение их тринитротолуолом было не единственным отличием. Макаров, буквально вцепившийся в программу разработки новых снарядов для русского флота, постарался выжать из нее все, что только возможно…

Вообще-то Степан Осипович был еще тем прожектером. При близком знакомстве с ним мое благоговение перед легендарным Макаровым слегка притухло. Нет, не исчезло совсем. Это был энергичный, увлекающийся человек, открытый всему новому. И его недостатки, как и у любого из нас являлись продолжением его же достоинств. Так, завершив титанический труд по разработке теории непотопляемости корабля, он отчего-то решил, что вследствие полученных результатов, то есть резкого увеличения запаса плавучести корабля, при использовании в его конструкции положений этой теории ему вообще не нужна будет броня. Мол, корабль окажется способным выдержать количество попаданий ничуть не меньшее, чем такой же, но оснащенный броней. Так зачем она нужна? Лучше тот вес, который тратится на броню, использовать на что-то другое — на увеличение мощности артиллерии, достижение более высокой скорости и дальности хода, ну и тому подобное… И отстаивал он эту точку зрения со всей неуемностью своей души, объявляя противников ретроградами или профанами. Только мое вмешательство, основанное на знании о том, что вплоть до конца Второй мировой войны броня боевых кораблей будет лишь увеличиваться, смогло переломить его настойчивость. Тем более что я осадил и его оппонентов, заявлявших, что все эти штучки с непотопляемостью, контрзатоплением отсеков и всем таким прочим — никому не нужная чушь, и лучше будет совсем отказаться от чего-либо подобного, а за счет сэкономленного водоизмещения сделать что-нибудь полезное. Например, прибавить толщину броневому поясу. В конце концов пришли к компромиссу — нужно и то и другое. А бурную энергию Степана Осиповича мне удалось направить на разработку противоторпедной защиты. Здесь еще ни о чем подобном даже не задумывались.

Еще одной фишкой Макарова были специальные облегченные снаряды. Он рассчитал, что облегченные снаряды будут иметь большую начальную скорость и, соответственно, большую кинетическую энергию, а следовательно, и большую бронепробиваемость. Кроме того, облегчение снарядов имело и другие выигрыши — облегченный снаряд, что естественно, был дешевле, меньше изнашивал ствол, общий боезапас их при тех же массогабаритных характеристиках артиллерийских погребов, должен быть больше… Вот только вся известная мне история артиллерии учила, что вес снаряда с развитием артиллерии лишь увеличивался. Некоторое отступление от сего правила внесли только кумулятивные и подкалиберные снаряды. Но ни те, ни другие мы сейчас не потянем технологически. Да и не нужны они во флоте. Корабль — не танк, ему подкалиберный снаряд, не обладающий зарядом взрывчатого вещества, — что слону дробина. Если нужно нанести кораблю значимый ущерб, требуется после пробития брони так жахнуть, чтобы стенки нескольких соседних отсеков снесло на хрен, чтобы паровые машины со станин сорвало, чтобы котлы превратились в дырявое решето… Да и преимущество в бронепробиваемости за счет более высокой начальной скорости у облегченных снарядов действует лишь на коротких и части средних дистанций. Более легкие снаряды и скорость теряют быстрее. А использование на русских кораблях системы управления огнем давало наиболее существенный выигрыш при ведении огня именно на больших дистанциях…