На переломе веков

Но делать было нечего. Сам же отказался от всех постов, на которые меня тянул Николай, вот потому и возможностей проконтролировать подобные ляпы у меня слишком мало. А с другой стороны — незамерзающий порт на Тихом океане России нужен? Да уж не помешает. Возможности погреть руки в Китае и Корее тоже, скорее всего, благотворно отразятся на нашем бюджете. Причем, если мы с доброй миной от таких возможностей откажемся, это отнюдь не означает, что те же корейцы и китайцы смогут использовать свои ресурсы для себя любимых. Все равно они попадут в чьи-нибудь загребущие руки — немцев, японцев, англичан. Так пусть лучше мы…

Так что поначалу за разработку планов укреплений Порт-Артура я взялся с жаром, тем более что у меня для этого имелись и личные впечатления, и фотографии, сделанные во время посещения гавани Люйшуня во время моего первого и пока единственного путешествия на Дальний Восток на крейсере «Владимир Мономах». Впрочем, естественно, это были только прикидки. Действительный план укреплений будет разработан только после проведения геодезической съемки и привязки на местности. То есть после работы проектной группы в самом Порт-Артуре. Куда она и должна была отправиться в марте сего года на пароходе Доброфлота. Я же приказал начать накопление цемента, арматуры, проката и других строительных материалов, чтобы немедленно по утверждении проекта начать их заброску в Порт-Артур. А также предусмотреть в бюджете флота покупку минимум пяти экскаваторов и заказ на постройку во Владивостоке большой драги для углубления гавани. Опять репортерская свора начнет визжать, что я растранжириваю бюджет флота на покупку ненужных вещей у себя самого…

Но сейчас все это отошло на второй план. «Мэн» стоял в Гаване, и более ничего мне в голову не лезло.

И вот наконец наступило 15 февраля.

Глава 8

— И сим утверждаю представленный устав… — Николай торжественно поставил свою подпись и выпрямился, окидывая собравшихся горделивым взглядом.

Я молча стоял, слушая нашего царя и самодержца. И настроение у меня было просто великолепное. Впрочем, оно оставалось таковым уже почти четыре месяца. А причин тому с течением времени становилось все больше…

Все началось 16 февраля. «Мэн» взорвался. Из осторожности мы не стали, как это было в первоначальном плане, заранее выпускать акул пера крупного калибра. Зато, едва только сообщениями о взрыве вскипели все телеграфные агентства, акулы развернулись на полную катушку. В ход пошло всё. И что сведения о том, что американцы собираются сами взорвать свой корабль, появились аж за двадцать дней до взрыва, и ехидные вопросы. Почему это практически весь экипаж «Мэна» оказался укомплектован исключительно чернокожими? Как это сообразуется с практикой комплектования команд в американском флоте? И как так получилось, что при взрыве корабля не погиб ни один белый офицер? И многое-многое другое, что в основном было истинной правдой — очень неприятной правдой — и лишь отчасти даже не ложью, а… ну, не слишком достоверными предположениями. Или просто этакой яркой иллюстрацией. Типа того, как господин Колин Пауэлл, убеждая Совбез ООН в наличии у Хуссейна оружия массового поражения, потрясал пробирочкой со спорами якобы «сибирской язвы». И что с того, что ни «сибирской язвы», ни какого-либо другого оружия массового поражения у Хуссейна потом не обнаружили? Дело-то было сделано…