На перепутье

Вполне естественно, что я чаще других оказывался в кабинете директора. Айзека не раз вызывали в школу, но он ни разу не отругал меня за участие в драках, наоборот, поощрял. Я видел, что он гордился моими победами как своими собственными. Иногда родители побитых учеников приходили с жалобами, но он всегда вставал на мою защиту. Говорил, что я с малых лет должен уметь демонстрировать, кто главный в стае. Я, наивный дурачок, верил ему и изо всех сил старался соответствовать его запросам. Уже через пару лет это стремление сошло на нет.

Я пытался вспомнить о школьных годах что-то хорошее, но в голову так ничего и не пришло. Мне было трудно находиться в коллективе. Я ненавидел само это слово. Но учителя убеждали, что нужно держаться вместе, что мы одна команда, что один за всех, и все за одного. Старались вовлечь каждого в какое-то общее дело, начиная от уборки картофеля, заканчивая хоровым пением. Если на первое я еще мог пойти – работа на свежем воздухе, видимый итог твоего труда, то второго я всегда избегал, как только мог. Командные виды спорта мне тоже не нравились. А от слова «мероприятие» до сих пор передергивает. Только вырвавшись из школы, я задышал свободно и обрел самого себя. Конечно, жизнь в городе далась тяжело и так и не сделала меня счастливым, но мне там было не в пример проще.

Я не заходил в это здание почти десять лет. Не общался со своими одноклассниками столько же. Мы никогда не были близки, а сейчас вообще стали чужими людьми. Нас объединяло лишь то, что мы вынуждены были провести в одном помещении несколько лет. Никогда не понимал людей, которые отчаянно ностальгируют по школьным годам и регулярно ходят на встречи выпускников. Этот период жизни чуть ли не самый короткий, и его вряд ли можно назвать важным. Да, конечно, школа дала некоторые знания, большинство из которых мне так и не пригодилось, единственный ценный урок, что я вынес из нее – оставаться собой и не тратить время и силы на то, чтобы казаться кем-то другим, удобным для окружающих.

А теперь я против своей воли снова оказался в той же душной атмосфере. Правда, сейчас никто бы не стал меня останавливать, вздумай я уйти посреди чьей-то речи. Прошел почти час, а выступлениям не было конца. К счастью, нашему выпуску отвели место возле запасного выхода, и я мог тихо ускользнуть в любой момент.

Спустя пару минут я уже разминал затекшие ноги в пустынном коридоре и как раз собирался направиться в сторону раздевалки, когда из зала вывалился раскрасневшийся Август. Он ошарашенно взглянул на меня, а потом мы оба расхохотались. Кто-то высунулся из зала и громко зашикал на нас.

– Я уж думал, никогда не выберусь из этого ада. Под конец пришлось расталкивать наиболее непонятливых гостей, держа у уха телефон и делая вид, будто спешу по крайне важному делу. А ты как сбежал?

– Мне повезло больше, мы стояли у самой двери. Надеюсь, Лиана не заметит моего отсутствия, я и так все время держался в заднем ряду.

– Будь уверен, она видела твой побег. И объявит тебе бойкот аж на целый день, – Август улыбнулся, одеваясь.

– Я этого не переживу, – усмехнулся я в ответ.

– Ладно, идем домой. Хватит с нас светской жизни. Или ты хочешь остаться?

– Я с удовольствием пропустил бы это событие, если бы не ваша настойчивость.

– Пообщался с кем-нибудь?

Я покачал головой.

– Что, даже с одноклассниками не поговорил?

– Нет. У меня с ними ничего общего.

– А в школе ты с кем-нибудь дружил? Извини, что вдруг начал расспрашивать, я ведь пропустил этот этап твоей жизни. Знаю о нем только в общих чертах, и то с чужих слов.

– Нет.

Август умолк. Мы неторопливо шли по тихой безлюдной улице. Большая часть жителей деревни в эти минуты изнывала от духоты в спортзале.

– Я жалею, что столько пропустил. Понимаю, что никто не вернет всех этих лет, которые могли бы быть у нас с тобой, но я сам во всем виноват. Это я должен был вести тебя за руку в первый класс. Меня должны были вызывать к директору, а не Айзека. Я не видел твоих первых шагов, не знаю, какое слово ты произнес первым, не укачивал тебя перед сном на своих руках, не подкидывал высоко в небо, чтобы вызвать на твоем лице улыбку. Не покупал тебе игрушек, не рассказывал на ночь сказки. Меня не было рядом, когда ты болел, испытывал страх или сомнения. Я не защитил тебя, когда было нужно. А сейчас ты уже взрослый, сильный, независимый, и я понимаю, что по большому счету тебе не нужен отец. Ни я, ни Айзек. Ты уже сам во всем прекрасно разбираешься, умеешь принимать решения и не нуждаешься ни в поддержке, ни в одобрении. Ты самодостаточен. Хотя вот это было в тебе всегда, с самого детства, – Август говорит негромко, опустив голову, но я прекрасно слышу каждое его слово, – Если решишь, что тебе лучше вернуться в город или жить одному, я пойму. Может, приму не сразу, за эти месяцы я привык, что ты рядом. Но не смей жертвовать своей жизнью ради меня. Живи так, как хочется тебе. Я хочу лишь одного – чтобы ты был если не счастлив, то хотя бы максимально приблизился к этому состоянию.