На перепутье

На полу валялись пустые пакеты и банки из-под консервов. Окна были занавешены толстыми одеялами, не пропускавшими свет. Хозяин дома сидел на стуле возле окна, хотя через одеяло он не мог ничего увидеть. Он не повернулся к вошедшим.

Куай-Гон подошёл к Вехутти и присел перед ним на корточки.

– Вехутти, нам надо поговорить.

Тот медленно повернулся к джедаю.

– Была полная неразбериха. Конечно, я готов был открыть огонь. Но не верю, что это сделал я.

Куай-Гон быстро взглянул на Оби-Вана. Вехутти снова переживал день гибели Серизы.

– Молодых было больше, чем мы рассчитывали, - продолжал лидер Старших. - Мы не думали, что придётся и в самом деле применить оружие. Не думали, что они вооружены. И я представить не мог, что моя дочь, моя Сериза, будет там. Она была без оружия, вы знаете?

– Да, - сказал Куай-Гон.

– Я видел ее незадолго до этого. Она хотела прийти ко мне. Вы этого не знали?

– Нет, не знал, - негромко ответил Куай-Гон.

– У нас был разговор. Она хотела, чтобы я перестал бороться с Молодыми, я с ней спорил… Ни до чего хорошего мы не договорились. Но потом… она заговорила о прошлом, а не о настоящем. О своём детстве. У нас было несколько спокойных лет перед тем, как снова началась война. И я вдруг всё это вспомнил. Я не думал об этом уже так долго…

По щекам Вехутти потекли слёзы.

– Я вспомнил мать Серизы, вспомнил своего сына… Сериза была у нас младшая. Она боялась темноты, и я, бывало, оставался в комнате, пока она не заснёт. Садился возле её дивана и держал свою руку так, чтобы она знала, что я здесь. Время от времени она трогала мою руку и тогда засыпала. Я должен был оберегать её сон, - прошептал Вехутти. - Она была такая красивая!

Он вдруг согнулся, касаясь лбом колен. Рыдания сотрясли его тело

– Была полная неразбериха, - сдавленно выговорил он. - Поначалу я не видел её. Я смотрел на Нильда. Моя жена похоронена в этом Зале, там покоится её прах. Я не мог допустить, чтобы он всё разрушил.

– Вехутти, всё правильно, - сказал Куай-Гон. - Вы сделали то, что должны были сделать. Так поступила и Сериза.

Вехутти поднял голову.

– Это только слова. Все говорят, говорят - и только, - повторил он упавшим голосом.

– Не только говорят. Сейчас ваши сторонники готовы развязать новую войну, - сказал Куай-Гон. - Только вы можете их остановить. Вы сделаете это ради Серизы?

Вехутти повернулся к Куай-Гону. В его глазах не было жизни, и лицо казалось вылинявшим. Блестели только дорожки слёз.

– Чем это поможет моей дочери? Мне теперь всё равно, будет война или нет. Я не могу остановить то, что происходит, неужели не ясно? У меня больше нет ненависти. У меня ничего нет.

– Но Сериза хотела бы, чтобы вы помогли, - сказал Оби-Ван.

Вехутти повернулся к окну, через которое ничего не было видно.

– Была такая неразбериха, - сказал он онемевшими губами. - Я готов был стрелять. Может быть, это сделал я. Может, это я убил её. А может, не я. Я никогда не узнаю точно.

Когда они вышли из дома Вехутти, Оби-Ван чувствовал, как его заполняет ощущение безнадёжности. Если отец Серизы не захочет вмешаться, война неизбежна.

Куай-Гон шёл рядом, погружённый в свои мысли. Оби-Ван не знал, о чём думает мастер. Это и неудивительно. Даже когда они были учителем и учеником, Куай-Гон часто замыкался наедине со своими мыслями.

Они свернули за угол и почти наткнулись на Нильда. Поражённый такой встречей, тот быстро обошёл их и исчез. На Кеноби он даже не взглянул, словно тот был невидимкой.

Оби-Ван будто споткнулся. Он так и не смог привыкнуть к тому, что Нильд ненавидит его.

– Ты говорил, Нильд обвиняет тебя в том, что ты здесь чужой, - заметил Куай-Гон. - Это только потому, что ты был против его решения демонтировать Залы?

– Началось с этого, - ответил мальчик. - Он и на Серизу тоже сердился. А сейчас стало ещё хуже.

– Хуже - после её смерти?

Оби-Ван кивнул:

– Он… он сказал, что в её смерти виноват я. Что я должен был следить за ней, вместо того чтобы спасать Зал. Что это из-за меня она появилась на месте стычки в тот день.

Куай-Гон задумчиво посмотрел на мальчика.

– А ты что думаешь?

– Я не знаю, - прошептал Оби-Ван.

– Нильд обвиняет тебя в том, чего боится сам. Боится, что это сделал он, - сказал джедай. - Если он не упорствовал так, требуя разрушения Залов, Сериза была бы жива. Он боится, что убил её - так же, как Вехутти. Оба они боятся, что виноваты в роковом выстреле.

Оби-Ван кивнул. Он не владел своим голосом, потому промолчал. Как только он вспоминал тот день, на него обрушивалось чувство вины и безвозвратной потери.

Куай-Гон остановился.

– Смерть Серизы - не твоя вина, Оби. Ты не можешь предотвратить то, о чём не знаешь, что оно случится. Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни. Мы можем предполагать, надеяться или опасаться будущего. А вот чего не можем, так это знать его.

Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни.

Может, мастер Джинн говорил и о решении Оби-Вана остаться на этой планете? В сердце мальчика затеплилась надежда. Может быть, учитель простил его?

Куай-Гон продолжил свой путь.