На перепутье двух миров

– Ни в коем случае нельзя сомневаться в силе молитвы, – говорит она. – Если возникнет малейшее сомнение, молитва не поможет вашему пациенту. Сомнение – тот выключатель, который мгновенно отсоединяет вас от мира Божьего.

Вячеслав Пичугин, когда фотоаппарат в его руках в ходе описанного сеанса гипноза выходил из строя, тоже адресовался за поддержкой к Богу. Он возвращал фотокамеру в рабочее состояние с помощью чтения молитв. Внутренняя психологическая установка на их безоговорочную действенность в экстремальных обстоятельствах была ключевым моментом в действиях Пичугина. Как ни дико это звучит для атеистического слуха, слово Божье оживляло "сломавшуюся" камеру. Сугубо вербальное воздействие давало немыслимый с рационалистической точки зрения результат. Вышедший из строя сложный оптический прибор вновь начинал функционировать. Молитва оказывалась для него… чем-то вроде доброй порции машинного масла для застопорившегося автомобильного мотора.

В ходе совместных экспериментов по прямым сшибкам с нечистой силой в домах, где она заводилась, мы с Пичугиным ремонтировали фототехнику исключительно таким вот "экзотичным" образом – силою слова Божьего.

Фотоаппараты в наших руках исправно работали в тех домах вплоть до момента, когда мы и начинали собственно контактную сшибку. Стоило нам инициировать процедуру экзорцизма – изгнания нечистой силы, как фотокамеры, отслеживающие ее ход, "ломались". Некое незримое поле активно противодействовало, насколько я понимаю, процедуре его нейтрализации в "домах с привидениями". Странности, творившиеся в тот момент с камерами, навзничь "падавшими" друг за другом в "глубокий обморок", были, видимо, побочным эффектом воздействия того поля. Пичугин, не мешкая, начинал читать молитвы.

Судя по всему, в процессе их чтения генерировалось в помещении какое-то, я бы сказал, энергетическое контрполе. И оно снимало, ликвидировало блокировку, наведенную на фотоаппараты полевым оппонентом этого контрполя – нечистой силой. Ничем иным невозможно объяснить тот загадочный факт, что фототехника всегда приходила в норму после "отчитывания" – пусть и ненадолго. Отснимались два-три новых кадра, и камера снова "падала в обморок". Пичугин крестом осенял ее, читал молитву – камера опять "оживала".

Молитвы, мантры, заветные слова, заговоры, нашептывания, контактные формулы… Как ни называй эти тексты, какими терминами ни обозначай, речь здесь идет, по всей видимости, о феномене кодированных сигналов. Молитва – по моим догадкам – содержит в себе некий частотный код строго определенной модуляции. В нем закодирован позывной, на который откликаются те, кому адресованы призывы молящегося. Когда и если сигнал вызова срабатывает, возникает эффект обратной связи – на вызывающего нисходит свыше благодать, говоря словами церковников. Генерируется в Неведомых Мирах некая частота, на которой передается в мозг, в ауру, в биоэнергетику молящегося запрошенная информация. Эта информация, в свою очередь, тоже является сложным кодированным сигналом опять-таки определенной модуляции – здесь: эффективной "морилкой" от демонов.

Вячеслав Пичугин с успехом "гоняет чертей" в домах, где "нечисто", с помощью как раз таких кодированных сигналов. Он возжигает свечу, освященную в церкви, и страстно, с полной самоотдачей принимается читать так называемую полную литургию. Длится чтение вплоть до того момента, покуда свечка не сгорит полностью. После окончания литургии в дом, где колобродили злобствующие невидимые хулиганы, возвращаются тишина и покой.

Тишина и покой вернулись также в квартиру семьи Опришко в Москве – после нашего с Пичугиным визита туда. Хозяйка дома, ее взрослая дочь и престарелая матушка хозяйки дружным хором – на три голоса – долго рассказывали нам о страшноватых событиях, творящихся у них.

По ночам в квартире частенько реяло под потолком полупрозрачное лицо, растворявшееся в воздухе при пристальном разглядывании его. Время от времени появлялись в полуночную пору черные по цвету силуэты мужских фигур. Призраки, выйдя из стены, шли один за другим неслышной поступью по направлению к противоположной стене и бесследно исчезали, войдя в нее без малейших усилий… А потом началось нашествие неких "черных сгустков". Едва наступала ночь, как из комнаты в комнату принимались летать, взявшись невесть откуда, "клочья черного плотного тумана величиною с кулак", как описала их хозяйка дома. Они были хорошо видны в лунном свете, падавшем в комнаты из окон. В стенах слышались трески, шорохи. Раздавались неведомо чьи шаги – по квартире бродили невидимки.

– А по утрам, – сообщила хозяйка дома, – я нередко обнаруживала на теле мой дочери царапины и синяки. Кто и как оставлял их, дочь не знает.

– Я крепко спала, – пояснила, подтверждая слова своей матери, девушка. – Ничто, казалось бы, не нарушало сон… Просыпалась же я по утрам вся исцарапанная и избитая. Самочувствие было всякий раз очень скверным. И так повторялось не однажды.