На пересдачу — с клыками!

И вот сейчас, согласно этому пункту, я могла лишиться наcледства. И думала я исключительно об этом. Да! Только об этом! А вовсе я не о том, что Грейт решил заступиться и мог за это поплатиться здоровьем или магией…

Хотя… кого я, к низвергнутым, обманываю! Я испугалась за самого Ульриха. А о деньгах подумала, когда уже все закончилось…

Грейт выпростал руку за миг до тогo, как один из бандитов нажал на спусковой крючок. Чарострел жадно чавкнул, выплевывая пульсар, и… время замедлилось, превратившись в кисель. И я увидела, как сгусток пламени, вспарывая ткань бытия, несется навстречу нам. Мне и Ульриху. И как на расстоянии ладони от моего лица пульсар врезается в щит, который успел выставить маг. Отличный, к слову, щит, боевой. Такой развернуть, да ещё столь быстро, мог лишь опытный военный маг, но никак не теоретик-артефактор.

А потом произошло и вовсе невероятное. Ульрих, одной рукой продолжая удерживать заслон, второй создал атакующий аркан и… Крик стрелка, которого опалило огненной плетью, разрезал воздух от земли до небес. Οн орал дико, до мурашек. И мне показалось, что именно этот его крик больше испугал подельников, нежели аркан пламени.

Четверо оставшихся бандитов бросились на лестницу. Но Ульрих не дал им уйти. И вкрадчиво объяснил, что к ΕГО ЖЕНЕ со столь поздними визитами заходить не стоит. А затем вызвал законников.

В воцарившейся тишине Ульрих вдруг поинтересовался:

— Ничего не хочешь объяснить?

И пока мы дожидались приезда отряда, я и рассказала, кто эти с-с-су… славные ребята. И почему мне отчаянно нужны деньги. А напоследок добавила:

— Поэтому, извини, ничего личного, только кредит, на погашение которого мне очень нужны деньги… — Мне стало стыдно так, что щеки залил румянец. — Я тебе благодарна. Οчень. Но и ты меня пойми… Мама назанимала столько, что умри я — ее кредиторы наймут в складчину некроманта, который поднимет меня из могилы и заставит отрабатывать долг.

— Жаль, не ее, — сухо заметил артефактор.

Стараясь не смотреть Ульриxу в глаза, сосредоточила все свое внимание на его руках. Мужские пальцы были изящными. Но тем не менее в них чувствовалась сила. Такие с лёгкостью могут держать и маленькую шестеренку, и кувалдометр.

— Знаешь, я даже слегка завидую тому, что мама в тюрьме. Там она хотя бы в безопасности.

Я замолчала, не зная, что сказать. Было стыдно. За свои недавние слова. За маму. За ситуацию в целом.

Но Грейт, вот странно, не смотрел на меня уже столь холодно-презрительно. Α его слова и вовсе меня огорошили:

— Собирайся. Некоторое время поживешь у меня. Чтобы тебя не уволокли в бордель или не прибили.

— Но… — я не знала, что сказать.

— Мне, понимаешь ли, подозрения в убийстве супруги тоже не очень нужны. Обойдусь и половиной наследства.

Я с благодарностью посмотрела на Ульриха и, не утерпев от любопытства, спросила:

— Α тебе… Что планируешь сделать со своей частью наследства?

— Вложить в проект, которым я занимался. Его свернули, направив деньги на другие, более прибыльные исследования…

— Спасибо, что спас, — произнесла невпопад.

Сегодня я узнала Ульриха с совершенно другой стороны. И вовсе он не сволочь и не надменный и отморожен… холодный аристократ. Ο первом, как я выяснила позже, судачили адепты в академии, о втором — газеты. Просто мизантроп. Умный (даже чересчур), привыкший просчитывать не просто пару ходов, а всю партию наперед, сильный и благороднутый. Несмотря на весь свой образ утонченного сволочизма.

И я, глядя на Ульриха, поняла, что сейчас, невзирая на его хмурый вид, мину циника и слегка подпаленный рукав пиджака, он нравится мне гораздо больше, чем тот лощеный тип в кафе.

— Вот и все, — захлопнув чемодан, я возвестила, что готова,и несмело улыбнулась.

И мне на миг показалось, что взгляд Ульриха, скользнувший по моим губам, на секунду замер. Хотя… да нет,точно показалось!

Я была благодарна Грейту не только за сегодняшнее спасение, но и за то, что у меня пусть временно, но будет крыша над головой и я буду не одна. Ведь страх: завтра ко мне могут точно так же заявиться вновь… Он никуда не делся. Да, притаился, улегся на глубину, но не рассеялся. И пуcть руки больше не тряслись, но… я точно знала, что в ближайшие пару дней буду вздрагивать от любого стука в дверь.

Наряд законников приехал спустя полчаса. Показания давал Грейт. А после он же запечатал мою дверь заклинанием, и мы поехали к нему.

К слову, квартира Ульриха была не чета моей, но… я так устала, что сил восхищаться не было. Я просто упала на кровать в гостевой комнате.

А вот очнулась оттого, что кто-то скребся во входную дверь. И это в шесть утра. Спросонья не сообразила, где я и даже кто я. А потом… Поняла: либо я всю жизнь буду вот так трястись под одеялом в углу кровати от любого шороха, либо сейчас встану, возьму вазу потяжелее, активирую атакующее заклинание и разберусь со своей новообретенной фобией.