На первой полосе

Выбрав три или четыре платья, которые понравились лично ей, Николь направилась назад в редакцию. Она возвратилась в пять часов, с шестью шкетами сразу — она все еще не решила, что ей надеть вечером. На ее письменном столе, где в полном беспорядке валялись карандаши, записки, фотографии манекенщиц, она обнаружила большой букет белых роз, присланный Мойзесом Стивенсом в знак благодарности от его Дома моды, и увеличенный снимок женщины в вышитом плаще, оставленный секретарем Джеффа. Заметив Тони, сидящего за столом корректора, Николь сразу же сделала вид, что внимательно изучает снимок. Затем она подняла трубку и набрала номер своей подруги Аманды Деверо из журнала «Тэтлер». Аманде с ее энциклопедическими знаниями в области моды можно было доверять, в отличие от самой Николь, больше полагавшейся на свою интуицию.

Прекрасно, подумал Тони. Сейчас она все уладит.

— Аманда, это ты, дорогая? Я только что мерила топик с вышивкой в «Кензо», и подумала, что тебе он бы больше подошел. Ты его еще не видела? Ну, ты должна посмотреть. Кстати, если бы ты была на моем месте, ты бы надела зеленое платье от Энтони Прайса, в котором так хорошо смотрится Наоми, или золотое от Кельвина Кляйна? Нет, не для газеты, для себя. Хммм. Ладно. Возможно, ты права. А теперь один небольшой вопрос. Кому может принадлежать модель черного бархатного плаща с вышивкой по обрезу?

Аманда принялась тараторить имена модельеров, а Николь судорожно их записывать — Джегер, Фрэнк Ушер, Брюс Олдфилд и Кэтрин Уолкер.

— Бо-оже. Да, я знаю, что на прошлой неделе они были в «Мейл». Я тебе потом расскажу. Спасибо, ты гений. Увидимся. Пока.

Следующий звонок был Джегеру, который пообещал прислать две фотографии своих плащей. Затем Николь набрала номер Фрэнка Ушера, но на автоответчике его отдела она наткнулась только на сообщение дамы, возглавляющей его отдел по связям с общественностью, Ширли Янг. Она сообщала, что уехала на фабрику смотреть ткани для следующего сезона.

Николь посмотрела на часы. Пять тридцать пять. Она позвонит Олдфилду завтра. Господи, до встречи с Фергусом осталось два часа, а у нее еще столько дел. Нужно наложить крем на лицо, сделать прическу, побрить волосы на ногах, и ей требуется время и в высшей степени спокойная обстановка, чтобы удалить с помощью крема-депилятора волосы в носу, потому что он может случайно посмотреть на ее лицо снизу.

Сегодня вечером она должна выглядеть обворожительной.

Перед тем как убрать снимок в ящик своего стола, она сказала Джеффу:

— Удивительно, просто удивительно, что в этом сезоне все ходят в черных бархатных плащах. Их продают всюду от «Си энд Эй» до «Хартнелла»[19], и держу пари — большинство сделано в Корее. — Она взлохматила свои выкрашенные в платиновый цвет волосы и сделала гримасу перед зеркалом, висевшим за спиной Джеффа. — Эти плащи идут практически всем и скрывают множество недостатков. Они идеальны для беременных женщин, или для тех, которые так выглядят. Я бы могла помочь, но снимок очень нечеткий.

Николь пулей выскочила из редакции. Не стоит испытывать чувство вины из-за того, что ты ушла пораньше. Это никак не отразится на ее работе, а у нее самой сегодня впереди еще столько дел.

В отличии от нее Лиз, первый день исполняющая обязанности редактора, чувствовала себя виноватой из-за того, что ушла так рано. Но у нее не было выбора, потому что сегодня она обедала с «Золушкой» Катей, а та в девять вечера уже должна ложиться спать, ведь уже с восходом солнца ей нужно быть на телестанции.

Когда Лиз стремительным шагом шла через отдел новостей, она заметила краем глаза, как Тони, задрав левый рукав пиджака, демонстративно посмотрел на часы.

Глава девятая

Дом с террасой, в котором жили Джоанна с мужем, недавно выкрашенный в серо-бежевый цвет, был перестроен в 1879 году из конюшни лорда Кейдогана. Он находился рядом с подземкой и с футбольным стадионом. Нужно отметить, что в этом месте линия метро проходила по поверхности земли, и когда проносился поезд, в шкафу негромко звенели хрустальные бокалы, датированные восемнадцатым веком, так что их дом нельзя было назвать очень уж престижным объектом недвижимости.

В последнее время Джоанна практически не звонила и не писала родителям, но даже в противном случае она все равно никогда бы не осмелилась сообщить домой, что они с Джорджем заплатили почти четверть миллиона фунтов за то, что раньше было просто стойлом для лошадей. В Кейптауне за такие деньги можно купить большую белоснежную с видом на океан виллу с плавательным бассейном.

Но Джоанна сразу полюбила это место, хотя Джордж и возмущался, что в дни, когда на стадионе проходят футбольные матчи, перед домом невозможно припарковать машину. И, черт возьми, он был прав.

Взгляд Джоанны скользил по большой, но уютной кухне, где находилось множество понравившихся ей вещей, приобретенных на местных блошиных рынках, в комиссионках или на всяких распродажах.