На плотной земле. Стихотворения

Ухожу один я. Вечер.
Замечаю все подряд.
Спит трава, оврагов плечи
облупились и горят.

Облаков не видно. Ровно

над рекою и бело.
Дальний берег режет кромкой
неба мутное стекло.

Спит река. Темно и гладко.

Ветер замер в камышах.
День растаял без остатка,
тишина звенит в ушах.

«Пустеет осень…»

Пустеет осень,
все сходит с рук.
И в цифру «восемь»
заплелся круг.

Рябину ветер

трясет мне вслед.
И так заметен
вчерашний след.

Я жду морозов,

чтоб смерзлась грязь.
Чтоб ветер слезы
сушил, крутясь.

«Мне все так знакомо тут…»

Мне все так знакомо тут,
Столько одежд нашил я из тканей погоды.
Дождей пояса темно-серым цветут
В вишневом шкафу небосвода.

Ветров рукава плещут в желтую ночь,

Касаясь случайных прохожих.
И складки листвы опадающих рощ
Хрустят черенками застежек.

«Но вечер падает, сошла печаль лугов…»

Но вечер падает, сошла печаль лугов
и ночь всего меня заполонила.
Неизъясним, прекрасен и суров
кусок луны плывет, меня помимо.

«Все было голубое, как стакан…»

Все было голубое, как стакан
стеклянный, опрокинутый вверх дном.
Но ветер наклонил его чуть-чуть
и гранями дождя блеснув, утих.

Все было золотое, как серьга,

повиснувшая в мочке длинных туч.
Но сумрак разогнул её дугу
и, в реку засмотревшись, уронил.

Все было мутно-белым, как фаянс,

обожженный в печи песков и трав.
Но молния ударила ребром
ладони по молочной тишине

и стало все другим…

Время умирать

Опять нас балует погода —
ночами тихие дожди
спешат спуститься с небосвода,
чтобы наутро не идти.

Опять чуть слышно дышат клены

между домов в просветах дня,
опять блестит темно-зеленым
полузабытая трава.

Туманы снова тени тянут

к последним листьям, но они
сопревшей грудой молча вянут
у ног иззябнувшей скамьи.

И их тяжелый мокрый ворох

хранит сырой земли печать.
Что толку в долгих разговорах.
Настало время умирать.

«Переходы, мягкость линий…»

Переходы, мягкость линий,
обручальное кольцо.
Заперт вечер темно-синий.

Отступленья и потери,

бело-красные цветы.
Узкий луч открытой двери.

Время старое, седое

пухом в наволочках спит.
И луны лицо рябое.

Ночь

Стоят дома, подошвами подъездов
примерзшие к асфальтовым краям.
На стройке указатели объезда
бренчат о чем-то жестью фонарям.

Ключи

Слышу, кто-то на кухню прошел,
звякнул чашкой, тихонько вздохнул.
Ветер штору дыханием нашел
и ей на ухо что-то шепнул.

После дождя