На побережье

Рыба плавала ровными кругами и, похоже, не обращала внимания на крошечных белых рачков, попавших в ее новое жилище вместе с морской водой. Швы еле заметно подтекали, и Боб тщательно законопатил их герметиком, найденным под раковиной. Потом он прогулялся в ближайший магазин и купил рыбьего корма двух сортов. Принеся его домой, он насыпал в аквариум по щепотке того и другого, чтобы проверить, какой понравится его рыбе больше.

Вечером он одолжил у Деррика и Клер раскладушку и поставил в гостиной. Взял лампу, приладил ее за аквариумом и включил. Ему не нравился этот дом, пропахший давно съеденной едой, звенящий насекомыми, которых заносило ветром в окна без сеток. Лежа в постели и дожидаясь сна, Боб смотрел, как его рыба, такая большая и безмятежная, парит в подсвеченной воде, и чувствовал, как к нему в душу нисходит покой. Некоторое время рыба медленно плавала вдоль стеклянных стенок и косила на Боба круглым глазом в золотом ободке. Потом она вдруг замерла посреди аквариума, содрогнулась и стала выдувать изо рта полупрозрачный белесоватый пузырь. Боб сел на своей койке, завороженно глядя на нее. Пузырь дрожал в воде, но не лопался. Когда он вырос до размеров баскетбольного мяча, рыба скользнула внутрь и как будто заснула.

Утром Боб вышел в патио. Выглядело все это безнадежно. За то мизерное вознаграждение, которое туманно обещал Рэндалл, не стоило возиться даже с прополкой, а уж о том, чтобы вынимать плиты и мостить дворик заново, как предлагала инструкция, и речи быть не могло. И все же он решил выдернуть пару сорняков, чтобы после обеда с чистой совестью сидеть на берегу и глазеть на волны.

Работая, он начал злиться — сначала на Рэндалла, который за шесть лет, прошедшие со времени покупки дома, разве что махнул здесь метлой разок-другой, а потом и на себя — за то, что впервые с давних времен его вынудили заниматься таким идиотским делом. Боб вместе с товарищами построил пять домов, от фундамента до крыши. Он смастерил дом и для них с Вики, и когда она увидела его законченным, то прямо-таки засияла от радости. Какая у них была замечательная, правильная жизнь! И до какого позора он докатился по своей же вине: ползает на четвереньках, точно животное, выдирая из земли колючки и какую-то дрянь с желтыми ягодами, от которых руки воняют гнилыми зубами, сверху печет солнце, а рядом нет никого, кто бы посочувствовал ему, исцарапанному с ног до головы, и принес попить чего-нибудь холодненького.

Когда все сорняки были уничтожены, никакого удовлетворения это не принесло. Дворик сделался поопрятнее, зато бугры, образованные древесными корнями, теперь так и лезли в глаза. Бобу стало обидно за потраченные зря усилия, и вопреки своему первоначальному намерению он принялся за плиты. Выворотив их и отложив в сторонку, он атаковал корни — молодые, посветлее, рвал голыми руками, а самые толстые, сосновые, рубил ржавым топором Рэндалла. Это заняло у него чуть ли не целый день, и под вечер, когда Боб закончил работу, все тело у него ломило, а лицо и руки прилично обгорели. Он пошел в дом и разболтал в воде из-под крана пакетик старого фруктового концентрата, но ему даже не удалось отбить ее сернистый привкус. Потом он отправился на берег, прихватив с собой кастрюлю. Деррик был у себя во дворе, и Боб пожалел, что не обошел его дом с другой стороны. Увидев Боба, Деррик встал с кресла, в котором сидел, и призывно замахал ему. На нем были зеленый пластиковый козырек и самые куцые джинсовые шорты, какие Боб когда-либо видел на мужчине.

— Эй, дружище! — сказал Деррик. — Куда собрался?

— Хочу малость помочить ноги, — ответил Боб. — Весь день вкалывал, как негр.

— Чего делал?

— Говно убирал.

— Звучит оптимистично, — сказал Деррик. — А я встал в пять утра — накладывал кисетный шов свинье с выпадением прямой кишки. Кастрюля-то тебе зачем?

— Не знаю, — сказал Боб. — Думал, может, выловлю там какую-нибудь живность.

— Ясно. Погоди-ка. — Деррик зашел в дом и принес оттуда выцветший зеленый сачок с алюминиевой ручкой. — Держи. Давай я с тобой пойду, не против?

Боб пожал плечами.

Они съехали по дюнам и выбрались на косу. Солнце было оранжевое и скользкое на вид, как консервированный персик. Боб потрогал ногой мягкую воду.

— Я пошел, — сказал он, расстегивая ремень.

Деррик отскребал с камня какое-то пятнышко и отреагировал не сразу.

— Куда? — спросил он. — Купаться?

— Да, — ответил Боб. Он сбросил шорты и побрел в море.

— Прямо так, без ничего?

Боб не ответил. Он окунулся в воду, густую и теплую, словно косметическое молочко, и поплыл. Даже когда он перестал двигаться, вода точно подталкивала его снизу, удерживая на поверхности.

— Ладно, — сказал Деррик. — Только не смейся, что у меня такой маленький перец.

Он тоже снял шорты. Боб скользнул глазами по жалкому кошельку для мелочи, который болтался у него между ног, и отвел взгляд. У него хватает своих проблем, а Деррик пусть сам разбирается со своими. И он погреб дальше.