На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Он поднёс разбитый бинокль к лицу, посмотрел в уцелевший тубус прибора и разглядел «Т-34». Танк катил по просёлку со скоростью курьерского поезда. На зелёной броне ярко пылали красные звёзды, а за приземистой башней сидело пять-шесть бойцов, одетых в какую-то форму.

Серая пыль покрыла ткань гимнастёрок, галифе и пилоток. Понять, какой оттенок имеет одежда, Павел не мог. То ли наша, защитного цвета, то ли серо-зелёная, как у фашистов.

С другой стороны, если фрицы захватили машину, то уж с советской-то формой у них, вообще, не должно быть проблем. По рассказам бывалых солдат, передаваемых шёпотом из одного уха в другое, за один прошлый год, в полон угодило, больше трёх миллионов военных людей.

Сняв это обмундирование с пленных, можно легко нарядить пять-шесть дивизий, а то и больших корпусов. Мало того, в тех областях, что заняли немцы, остались полные склады с мобилизационным резервом страны, которые создали на случай войны. А это горы одежды, оружия и продовольствия.

Вот только зачем, нужен фрицам такой маскарад? Кого стоит дурачить на безводных пространствах, что протянулись между Волгой и Доном? К тому же, эта машина идёт не к востоку, как вся фашистская армия, а прямо на запад. Значит, ей управляют наши ребята.

Пока Павел думал о том, кто, куда и зачем летит по степи, танк приблизился к роще на треть километра. Он затормозил и навёл длинный ствол на узкий просёлок, петлявший между деревьев.

Сидевшие сверху солдаты дружно спрыгнули вниз. Они горохом рассыпались по пыльной земле, упали в сухую траву и пропали из вида, словно птенцы перепёлки в минуту опасности.

Олег быстро оценил ситуацию. Сержант дал команду «Ложись!» и первым рухнул в траву. Он прижал приклад автомата к плечу, передёрнул затвор и навёл оружие на «Т-34». Красноармеец хорошо понимал, что в этих движения нет ни толики смысла, но не стоять же столбом перед жерлом орудия? Особенно, если с тобой находится пол-отделения советских бойцов.

Павел упал рядом с сержантом, прицелился так же, как он и сказал:

— Вряд ли мы их одолеем с винтовками и парочкой «шмайссеров». Один выстрел шрапнелью из 76-миллиметровой танковой пушки — и от нас вместе с рощей ничего не останется.

— Антон Ковалёв, — прошипел командир.

— Да, — послышался голос откуда-то справа.

— Встань и медленно выйди на открытое место.

— Почему именно я? — удивился ефрейтор.

— Потому, что так приказал старший по званию, — отрезал сержант. — К тому же у тебя лицо очень честное. — Он слегка подсластил пилюлю своему подчинённому и тут же сурово добавил: — Встанешь у них на виду. Положишь винтовку на землю и пойдёшь прямо к танку с поднятыми руками. Пока ты будешь объяснять всё танкистам, мы тебя, отсюда прикроем.

Ефрейтор шумно вздохнул и медленно, словно обречённый на смерть, поднялся на дрожащие от ужаса ноги. Красноармеец вскинул руки над головой и вышел из рощи на открытое место. Нетвёрдой походкой, он сделал десяток шагов и громко крикнул:

— Не стреляйте ребята. Мы все свои.

— Сколько вас в роще? — спросил кто-то из группы солдат, что спрыгнули с танка.

— Всего восемь бойцов, — уже чуть уверенней ответил Семён. — Наш батальон разбили сутки назад. Мы едва уцелели и теперь идём на восток.

— Проверьте, нет ли пушки в кустах, — послышался крик из командирского люка «тридцатьчетвёрки».

Трое солдат, что ехали на краснозвёздной броне, встали с жёлтой травы и, пригибаясь, как во время атаки, рванули к опушке.

Павел увидел бегущих красноармейцев с винтовками наперевес и тотчас успокоился. Все они оказались удивительно хмурыми, страшно худыми и плохо побритыми. Да ещё и в грязной одежде. Эти бойцы не отличались от тех, что затаились в маленькой роще. Сразу всем видно, они принадлежали той армии, что отступала под мощным напором врага.

Не то, что весёлые сытые фрицы. Правда, фашисты не бессмертные бестии, как Гитлер пытался внушить всей Европе. Стоит им, как следует врезать, как они сразу теряют свой бравый вид и превращаются в неподвижные трупы, так же, как все остальные солдаты планеты.

Олег тоже заметил внешний вид вновь прибывших бойцов. Медленно, стараясь не спровоцировать выстрелы, сержант встал в полный рост, принял стойку «вольно», но не закинул автомат за плечо. Он держал «шмайссер», опустив ствол к земле, и готов был стрелять в любую секунду.

Пробежав по маленькой рощице, солдаты, что ехали на «Т-34», сразу же поняли, никто их, ни в чём не обманывал. Они осмотрели людей из небольшого отряда и убедились, что они не похожи на диверсантов армии Гитлера. Все были слишком измотаны и плохо одеты.

К тому же, от них не пахло ни чужим табаком, ни импортным кофе, ни мясными консервами. Да и оружие, в основном, «трёхлинейки» и наши гранаты. Мотоцикл и два автомата явно не в счёт. Сразу видно, их, как ценный трофей, взяли в ходе боёв.

Старший из группы, что проводила досмотр, вышел к крайним деревьям и помахал рукой остальным. Танк громко взревел мощным мотором, выбросил к небу клуб чёрного вонючего дыма и рванулся вперёд. Трое бойцов, лежавших в траве, тотчас поднялись, закинули винтовки на спину и двинулись следом.