На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Минут через пять, сержант нашёл невысокий плоский пригорок. Он осторожно поднялся на вершину бугра и, стараясь поменьше высовываться, огляделся по сторонам.

Впереди лежал ровный участок степи, по которому привольно тянулся пыльный просёлок. Он шёл вдоль большого оврага, миновал подошву кургана и терялся далеко на востоке.

Возле древней могилы кочевников находились две огромные ямы. В каждой из них виднелось всё то, что осталось от взорванных грузовиков: гнутые рамы, обугленные жаром колёса и почерневшие блоки моторов. Судя по тому, что все эти части легонько дымились, бой красноармейцев с фашистами кончился не очень давно. Может быть, четверть часа назад.

Всё пространство между маленькой горкой и извилистой балкой было изрыто воронками от множества мин и гранат. Среди них, в разных позах лежало больше полутысячи трупов, одетых в грязно-зелёную фашистскую форму. Гимнастёрки и галифе у стрелков были испачканы тёмными пятнами запёкшейся крови. Каски, винтовки и вся амуниция валялась рядом с ними в пыли.

Никто из фрицев не шевелился, но это мало что, значило. Захочешь жить, застынешь на месте, как мёртвый, и будешь лежать неподвижно до наступления ночи. Потом медленно тронешься с места и, стараясь перемещаться совершенно бесшумно, устремишься к ближайшим укрытиям. Например, к тому же оврагу, что тянется слева.

Олег направил бинокль на длинную балку, напряг глаза и разглядел там остатки траншеи. Окоп был прорыт вдоль вершины откоса, что смотрел на дорогу, и на всём протяжении, его сильно разрушили многие взрывы немецких гранат. Тут и там мрачно темнели тела советских солдат. Олег насчитал их почти три десятка. Значит, там недавно погиб целый взвод.

Тем раненым, что не могли стрелять по врагу и уходили с позиции, тоже досталось по полной программе. Видимо, часть «колотушек» перелетала траншею. Снаряды катились по склону оврага, попадали на дно, где и срабатывали с громким хлопком. Сотни осколков летело в разные стороны и убивало всех, кто встретится им на пути. Таких бедолаг оказалось больше десяти человек.

Олег вернулся назад, сообщил Павлу о том, что увидел, и высказал своё компетентное мнение:

— Я думаю, не стоит нам ехать вперёд. Вдоль просёлка лежат сотни захватчиков, но нам неизвестно, сколько меж ними осталось живых? Наверняка, там найдётся фанатик, удивительно преданный бесноватому фюреру. Чего доброго, он будет в сознании и решит, убить меня и тебя.

Поэтому, нам нужно свернуть с дороги в правую сторону, удалиться в степь на один километр и обойти курган по дуге. Очень надеюсь на то, что, пока мы поедем по открытому месту, уцелевшие фрицы нас не увидят. Ну, а если всё же заметят, то не станут стрелять.

На таком расстоянии, трудно попасть в человека из обычной винтовки без снайперской оптики. Зато, может примчаться советская пуля, посланная красноармейцами, что сидят на вершине холма.

Объяснив ситуацию, Олег устроился сзади. Павел направил машину, куда приказал командир, и они покатили на юг. Бойцы проскочили метров семьсот — восемьсот, потом снова свернули и двинулись уже на восток.

Невысокий курган постепенно сдвигался назад. Он поднялся над степью всей своей массой и закрыл их от фрицев, лежащих с другой стороны от возвышенности. Теперь никто из фашистов не мог пальнуть в мотоцикл, даже если бы очень хотел это сделать.

Командир дал другую команду. Павел снова сменил курс экипажа, подъехал к древней могиле кочевников и увидел батарею из трёх минометов, установленную у самой вершины.

Короткие трубы орудий торчали к жаркому небу, но все лотки для снарядов лежали рядом пустыми. Похоже, бойцы расстреляли имевшийся боезапас, оставили военную технику и ушли к пехотинцам, чтобы вместе палить во врага.

Они приблизились метров на сто. На макушке кургана появились два солдата с винтовками и один с «ручником» Дегтярёва. Пехотинцы прицелились в подъезжающий к холму мотоцикл, и кто-то из троицы громко сказал:

— Стой! Кто идёт?

— Сержант Красной армии Олег Комаров и рядовой Павел Смолин, — доложил бывший командир отделения. — Кто спрашивает? — задал он ответный вопрос.

— Ефрейтор Михайлов, — ответил боец с «трёхлинейкой». — Оставьте оружие в мотоцикле, поднимитесь сюда и предъявите свои документы. — продолжил он говорить.

— Придётся нам уступить их настойчивой просьбе, иначе нас уложат на месте. — усмехнулся сержант. Он снял автомат с натруженных плеч и аккуратно положил его на коляску. Потом, привычно одёрнул сбившуюся наверх гимнастёрку, поправил пилотку и пошёл к трём бойцам. Павел тоже разоружился и двинулся вслед за Олегом.

За многие тысячелетия, прошедшие после сооружения древней могилы, склоны насыпи сильно оплыли. Откосы давно потеряли свою крутизну, и подниматься по ним было несложно. Хотя и достаточно долго.

Слегка запыхавшись, Павел с Олегом забрались на вершину холма. Сержант расстегнул карман гимнастёрки, достал солдатскую книжку и протянул молодому ефрейтору, державшему винтовку под мышкой. Павел не стал чего-то выдумывать и молчком повторил все движения своего командира.